Насмешник - страница 23
.
Отец восславил постройку нашего дома в очерке, в котором писал: «Мы, кто появился на свет среди сельских пастбищ и прошел науки под сенью того золотого аббатства на западе страны, всегда должны чувствовать себя скитальцами и перекати-полем в царстве фонарных столбов и бордюрного камня… Если эта книга попадет в руки читателя, который, живя, как узник, в городской комнатенке, куда никогда не заглядывает солнце, среди скопища каменных домов, все же чувствует весеннее брожение в крови, когда на пропыленной липе лопаются почки, пусть он придет в Хэмптон и сам убедится, как это мудро — построить здесь себе дом.
О, я говорю это, не имея в виду никакой выгоды для себя! Ибо знаю, он будет стремиться продолжить дело Бальба[39] и, вполне вероятно, поселится на лугу, где растут ивы и который сегодня выглядит таким весенним, видимый из двери моей библиотеки. Бальб строил стены. Довольно обыкновенные стены, и мистер Войси или мистер Бейли Скотт[40] могли бы легким движением карандаша улучшить их; но в их постройках по крайней мере был очаг, создававший домашний уют, очаг, который воскрешает весенние надежды, посещающие вас в весенней тени».
Его ожидания оправдались. Луг, поросший ивами, был продан строителям. Вскоре поблизости от нас выросли новые дома. Напротив возвели большую виллу в поздневикторианском стиле Айви-Хаус (в котором провела свои последние дни Анна Павлова), поначалу не тронув деревья на участке. Но потом участок весь застроили, оставив только сад и пруд, где балерина могла гулять в уединении. Вслед за тем метро вышло на поверхность в районе Голдерс-Грин, и вокруг станции выросли магазины, театр, кинематограф и целый квартал новых кирпичных примитивных жилых домов, не шедших в сравнение с нашим. В конце концов (кажется, это произошло вскоре после Первой мировой войны) наш почтовый адрес поменялся с Хэмпстеда на Голдерс-Грин. Отец сожалел о такой перемене и, сколько мог, игнорировал ее, продолжая указывать старый адрес, потому что Хэмпстед вызывал исторические ассоциации, связанные с Китсом и Констеблем, тогда как Голдерс-Грин был для него всего лишь станцией метро. Я был в том возрасте, когда человек начинает осознавать себя и меня это волновало больше, поскольку в отличие от отца я понимал, что новое название района имело некий слегка комический подтекст; однако оно было вполне уместно, потому что к тому времени мы уже и покупки совершали, и в метро или на автобус садились именно в Голдерс-Грин. Но в первые годы нашего житья в Норт-Энде это была деревня, никак не соприкасавшаяся с Хэмпстедом, городом, куда мы отправлялись по всяким не связанным с насущными нуждами поводам пр узкой полосе Хита.
Его центр составляли: старинный трактир с полукруглым фасадом, «Бул энд буш», воспетый лондонским простонародьем отделенный от дороги пивной под открытым небом, где столики стояли в своего рода беседках, увитых вьюнком и ползучей розой; строение, называвшееся «Комнаты», в котором размещались детские ясли, деревенский совет и где по воскресным дням проходили церковные службы; почта и деревенский магазин, который держал один вздорный тип по имени Боурли. Он был груб с покупателями, а на детей так просто бросался, пока его не прижало почтовое ведомство. Он торговал одинаково и марками, и спиртным и не вел никакой отчетности. Встал вопрос о том, чтобы прикрыть его лавочку, и мой отец замолвил словечко, чтобы его оставили торговать с испытательным сроком. После этого Боурли стал намного учтивей, во всяком случае с нами. Отец отказался ставить дома телефон, и, когда изредка возникала необходимость вызвать врача, мы шли к мистеру Боурли. А еще был молочник по имени Тули. Его дочери наливали молоко из больших фарфоровых кувшинов и торговали бисквитами и имбирными пряниками. Их отец пас коров на лугу по соседству и возил свои бидоны на телеге, как молочник из Чилкомптона, утром и вечером. У него были седые бакенбарды, и по воскресеньям он громким голосом распевал конгрегационалистские гимны в «Комнатах». Вокруг этого центра теснились коттеджи с садами в буйстве цветов, и стирки, и сплетен, ни дать ни взять «Кукхэм» Стэнли Спенсера