Наставница королевы - страница 9

Вот на это мне нечего было сказать. Слишком уж невероятным мне все это казалось, слишком чудесным. Уехать подальше отсюда, занять достойное место в обществе — и сбежать от Мод! Держать на виду шкатулочку со своими сокровищами, открыто вести записи своих воспоминаний и надежд, да еще и служить какой-нибудь достойной особе, которая не унижает и не убивает себе подобных, чтобы добиться желаемого, как сделала Мод, а лишь заботится о благе ближних и помогает им, как мастер Кромвель!

— Вы предлагаете больше, куда больше, чем я когда-либо смела надеяться, — растерянно пробормотала я, задыхаясь от волнения. Я была совсем не похожа на себя, обычно такую здравомыслящую и замкнутую. — Однако… что я должна буду делать взамен?

Кромвель коротко кивнул.

— Когда занимаешь высокий пост, крайне важно собирать всевозможные сведения.

— Вы хотите сказать, что я должна буду расспрашивать Чамперноунов или знатную семью, живущую в Лондоне, а потом передавать вам услышанное устно или письменно?

— В каком-то смысле, да. Умная девушка, хорошенькая, даже красивая, пышущая здоровьем, умеющая читать и писать, способная вращаться среди людей знатных и простолюдинов, а самое главное — умеющая хранить тайны… Именно такая мне и нужна.

Хорошенькая? Красивая? Это я-то? Но ведь Мод меня уверяла… Да! А что он там говорил про здоровье?

(Пишу примечание позднее, уже в Лондоне: «пышущий» в сочетании с определенными словами может означать «активно проявляющий данное качество» — например, здоровье. Вероятно, Кромвель имел в виду именно это, но много времени спустя мне подумалось, что он намекал таким образом и на то, что талия у меня была тонкая, а над ней выделялась пышная грудь. Я часто замечала, что мужчины, посмотрев мне в глаза, переводят взгляд на грудь, а потом либо смущаются, либо снова смотрят в глаза, уже призывно. Впрочем, Томас Кромвель тогда, казалось, был целиком поглощен делами.)

— Итак, мы договорились, мистрис?

Я с жаром кивнула.

— Ну, тогда так и скажите.

— Мы с вами договорились, мастер Кромвель.

К моему удивлению, он здоровой рукой взял меня за руку (не за ту, в которой я сжимала свернутые в трубочку заметки, написанные в тот день), поднес к своим губам и поцеловал. Еще ни один мужчина такого не делал. Потом Кромвель отвернулся, подвел коня к большому пню и вскарабкался на этот пень. А затем уже забрался в седло, все-таки постанывая от боли.

— Наберитесь терпения, мистрис Чамперноун. Я позабочусь о каждой мелочи.

— А сколько мне придется пробыть в Модбери, пока вы не вызовете меня в Лондон?

— Время и события покажут, — ответил он, снова придержав коня. — Главное вот в чем: что бы ни происходило, вы должны научиться никому ничего не говорить. Если только я вам этого не разрешу.

И он погнал коня прочь, ни разу не обернувшись.

Я еще не понимала тогда, что это будет часто повторяться: Кромвель станет жадно слушать меня, использовать в своих интересах (правда, чаще всего и в моих собственных), а потом будет поворачиваться спиной и переходить к другим делам, к новой ступеньке своей карьеры. От него исходила такая властность, он умел внушить такую покорность, что меня это приводило в восхищение. Впрочем, тогда я еще не встречалась с Тюдорами.

Наутро я даже подумала: а не приснилось ли мне все это? Однако Мод пришла в неистовство отнюдь не во сне — несмотря на еще одну монету в полкроны из кошелька Кромвеля, скрепившего таким образом договор с моим отцом, — из-за того, что мне предстояло отправиться в Модбери, поместье сэра Филиппа Чамперноуна, и стать не служанкой, а компаньонкой его дочерей. Моя мачеха рвала на своей голове светлые кудри и кричала отцу:

— Мне совершенно наплевать, отпустят ли ее лорд и леди Барлоу. Она нужна мне в доме. У меня вот-вот появится еще один ребенок, а я ведь уже не так молода!

— Нам, — хмуро отвечал отец, — пообещали по полкроны каждый год — каждый! — пока она будет жить у моих кузенов, так что ты сможешь нанять служанку или няньку.

— И останусь прозябать в этой глухомани, в то время как Кэт отправится в Модбери? (Мод сказала это таким тоном, будто я уезжала в Париж или же прямо в Лондон.) И я не доверю своих детей постороннему человеку. Я для тебя многое сделала, Хью Чамперноун, уж это ты понимаешь. Кэт необходима мне здесь!