Наставник

Они мучали меня весь день.

Я устал, у меня затекли мышцы, потому что по-настоящему не двигались. Голова кружилась не только от переутомления, но и от использования силы, к которой я не привык. Создавалось впечатление, что они хотят не испытать меня, а уморить.

Стратегию они выбрали примитивную: заставляли меня снова и снова освобождать энергию, которую про себя я называл «белым огнем» — из-за вспышки перед глазами в момент удара. Между высвобождениями мне были нужны перерывы, но даже тут мне не позволяли выйти из комнаты испытаний — тесного помещения, лишенного какой-либо мебели. Так что я сидел на металлическом полу, смотрел, как стажеры убирают осколки, и ненавидел весь мир.

Я надеялся, что они смогут объяснить, откуда взялась новая сила и в чем ее суть, и только поэтому согласился на испытания. За эти часы я успел сто раз пожалеть о своем опрометчивом решении, но было поздно. Они не отстанут, пока не выяснят все до конца.

В комнату внесли полупрозрачную глыбу, от которой веяло холодом. Да они издеваются! Я же говорил, что уже дробил лед! Что дальше? Они заставят меня ездить на одноколесном велосипедике и при этом громить все подряд?

К льдине присоединяли какие-то провода; это меня не удивило: ко всему, что я разрушал, присоединяли провода. Видимо, как веселей…

Когда люди закончили работу и удалились, из динамиков, скрытых где-то под потолком, зазвучал голос моей смотрительницы:

— Ладно, Кароль, давай еще раз.

Легко ей говорить — давай еще раз!

Я решил покапризничать:

— Не буду! Устал.

Чистейшая правда: я вымотался так, как не выматывался на других тренировках. Ну вот жил же с этой способностью, не зная, что это! Черт меня за язык дернул спрашивать у них! Теперь плачу за непомерное любопытство.

Лита была не настроена уговаривать меня:

— Встал и сделал!

— А то что? — не потерплю к себе такого отношения. Даже от нее.

— Перестану тебе помогать.

Ай, блин… Подловила. Остальные могли не понять, что именно она имеет в виду, но я-то понял прекрасно.

Лита помогала мне найти Леонида Островского — единственного человека, который мог знать, кто я и где меня нашли. А найти его оказалось совсем непросто: он путешествовал. Его следы обнаружились в Венгрии, Германии, Испании, Италии, Америке и нескольких странах Африки. Он менял страну почти каждый месяц, будто убегал от кого-то… может, так оно и было.

Больше никто ничего не знал, кроме разве что людей, которым Лита приплачивала за поиск, но они не в счет. Они вряд ли знают всю правду. Если моя смотрительница откажется мне помогать, у меня не будет ни шанса.

Так что я отскреб себя от пола и устало поплелся к льдине. У меня даже не получилось с первого раза вогнать в нее хвостовой шип: поверхность громадины оказалась скользкой. Все, это последний раз! Иначе у меня хвост отвалится, а без хвоста я не смогу удерживать равновесие, буду вечно заваливаться назад. Да без хвоста я жить не смогу!

Отдыхал я всего час, поэтому энергии скопилось совсем мало, но я дал волю и этому ничтожному запасу. По телу будто судорога пробежала… противно. Я не удержался на ногах, а льдина раскололась на несколько крупных осколков.

Вот до чего довели! А первым ударом я такие же глыбы в крошку дробил! Люди, что с них взять.

Я сидел на полу; это было своего рода актом протеста. Сейчас опять начнут что-то говорить про испытания, про чистоту эксперимента. Им-то хорошо, устроились, небось, в отдельной комнате, ходят, когда им хочется, поесть могут! А я тут торчу усталый, голодный, а теперь еще и замерзший!

Когда двери открылись, я ожидал, что увижу очередную группу запуганных стажеров, а вошла Лита. Она тоже выглядела утомленной. Зная ее, я был почти уверен, что все это время она не отдыхала по-настоящему. Не из-за необходимости, а просто из солидарности со мной. Она это делала даже когда мы были плохо знакомы — вот такое у нее странное чувство справедливости. Глупо, конечно, но мне приятно.

— Мы закончили, — она едва заметно улыбнулась. — Идем.

Наконец-то! У меня была одна мысль: добраться до бассейна, забиться в свою нишу и заснуть. Даже есть не буду, только спать.