Настоящая книжка Фрэнка Заппы - страница 18

Выйдя из тюрьмы, я понял, что улицу скоро будут расширять, а студию снесут, и ничего с этим не поделаешь. Весьма печально. Ну ладно, я взял кусачки, выдрал с корнем все оборудование и эвакуировал «Студию 3.». Все раскрашенные декорации пришлось оставить — космический корабль, лабораторию безумного ученого и все прочее.

Из Кьюкамонги я переехал в квартирку на Бельвью-авеню, 1819, в лос-анджелесском районе Эхо-парк, и устроился на работу в «Музыкальный город Уоллича» — магазин грампластинок в центре города. Я работал продавцом в отделе соро-капяток.

Денег у меня хватало как раз на проезд в автобусе туда и обратно в течение первой недели, а на еду уже не оставалось. Поэтому с первой же зарплатой я отправился на маленький филиппинский рынок у подножия холма и купил пакет риса, пакет красной фасоли, кое-какую приправу и кварту пива «Миллер хай-лайф». Дома я приготовил большую кастрюлю еды, на которой рассчитывал продержаться всю следующую неделю.

Я съел большую миску этой самой еды и выпил пива. Живот раздуло так, словно оттуда вот-вот вылупится Пришелец. Я упал со стула, корчась от боли — проклиная компанию «Миллер хай-лайф».

Когда я работал в магазине, как-то раз туда пришел за сорокапятками чернокожий малый по имени Уэлтон Фезерстоун.

Мы разговорились, и он спросил меня, бывал ли я в церкви. Я ответил, что рос в семье католиков, но он сказал: «Нет, я про настоящую церковь говорю».

Он рассказал мне о заведении под названием Всемирная Церковь, которая, как выяснилось, находится прямо возле моего дома, за углом. Заправляли церковью О.Л. и Велма Джеггерсы, семейная пара евангелистов. Еще этот Фезерстоун прибавил: «Ты не представляешь, что это такое. Сегодня «Ночь крещения» — обязательно приходи, своими глазами увидишь».

Однажды я и впрямь видел по телевизору 0. Л. Джеггерса — тот какое-то время вел местную «религиозную» программу. Во время передачи он стоял у доски и чертил диаграммы, «отвечая» на письмо, полученное, по его словам, от глубоко встревоженного зрителя. Автор письма просил дать теологическое истолкование НЛО, и священник удостоил его следующим ответом:

«Летающие тарелки — не что иное, как херувимы и серафимы. Ввиду огромной скорости передвижения, при входе в нашу атмосферу их крошечные тела начинают светиться…»

Короче, я отправился во Всемирную Церковь. Большой сборный дом из гофрированного железа, неподалеку от перекрестка Темпл и Альварадо. Вместо алтаря — сцена с цветами и золоченой фигней, а по бокам белоснежный рояль и белоснежный орган.

Над сценой висела огромная картонная фигура Иисуса в позе Супермена, готового взлететь над публикой.

С обеих сторон фигуру освещали пучки красных и голубых фонарей — вроде тех, что горят на подъездных аллеях многоквартирных домов под названием «Кон-Тики».

В конгрегации оказались одни бедняки — негры, филиппинцы, японцы и мексиканцы. За тот час, что я пробыл в церкви, с них трижды собирали пожертвования.

Длинная «крестильная купель» стояла в глубине сцены. Нечто вроде аквариума, высотой до пояса, внутри — зеленая жидкость. Претенденты на крещение облачились в белое. Каждую жертву Джеггерс с головой окунал в купель и по всей длине протаскивал под водой (кажется, за шиворот). Один малый не сумел задержать дыхание и едва не захлебнулся. Довольно мерзко.

Я уже собрался уходить, и тут Джеггерс объявляет (в ручной микрофон «Ньюман Ю-87») во время третьего сбора пожертвований: «Иисус только что сказал мне, что у вас в карманах наберется еще тысяча долларов». Люди встали со своих мест и зашагали по проходу, словно зомби, пачками понесли ему деньги. В награду он сообщил: «А теперь я обрушу на вас огонь Духа Святого!» Все подняли руки и зашевелили пальцами, а доктор Джеггерс орал: «Огонь! Огонь! Огонь!» (обращаясь к переполненному залу).

В ответ народ кричал: «Ооооо! Ууууу!» — точно всех и впрямь охватило пламя. Органист играл жуткую мелодию, а картонный Иисус сверкал красными и голубыми огнями.

В давние времена, когда студией еще владел Пол Буфф, я познакомился с Рэем Коллинзом. Рэй пел в ритм-энд-блюзовых группах с середины пятидесятых и записывался с группой «Малыш Хулиан Эррера и Тигры». В 1964 году он работал плотником, а по выходным пел в группе «Гиганты духа», выступавшей в баре «Бродсайд» в Помоне.