Наталья - страница 9

Теперь Сапрыкин сидел за столом, переодетый во все чистое, во все свое, а тетка встречала гостей в прихожей, одновременно служившей кухонькой. Вид у Полины был замороченный, она лишь рукой махнула на удивленное Натальино замечание, что у нее гость, и скривила рот, давая понять, что только Сапрыкина ей и не хватало для полного счастья, — они разделись и прошли в единственную комнатушку, освещенную мягким розовым светом торшера. Сапрыкин поднялся им навстречу, пробормотал «вишь, Колян, как быват», потрепал по плечу, хотел еще что-то сказать, но не нашелся, они постояли и сели на диван, а Сапрыкин в кресло. За время, что Николай не видел его, он обрюзг, полысел и выглядел Полине под стать, хотя когда-то был лет на десять помладше. Тетка села последней; подождали, пока Сапрыкин разольет настойку по рюмкам, потом переглянулись — ну, давайте, негромко пригласила Полина — и в полной тишине выпили.

Сапрыкин тут же наполнил рюмки.

— Впервой за сегодняшний день присела, — выдохнув, призналась тетка. — Ты, Витюш, не гони, и вообще, давай пересядем, мне с Николкой еще поговорить надо.

Они с Сапрыкиным поменялись местами, тетка поставила себе на колени сумку, покопалась в ней и протянула Николаю листок:

— Держи, это разрешение на захоронение. Завтра поедешь на Семеновское кладбище, отдашь заведующему. Сунь ему четвертной, пусть подберет место получше. Сам пригляди, чтобы потом знать, куда везти, понял? И еще, — она извлекла из сумки две зеленые пятидесятирублевки, — это матпомощь. Выписали на мое имя, но для тебя, так что держи. А это собрали ребята из патентного, — она развернула сверток, Николай увидел трешки, червонцы, пятирублевки, даже один четвертной. — Семьдесят пять рублей. Итого сто семьдесят пять, на завтра хватит.

— Мне бабушка дала двести рублей, — краснея, признался он.

— Знаю. Потому и говорю, что хватит, — насмешливо пояснила Полина. — Это ведь не пособие по бедности, так что бери, не стесняйся.

— Все равно неудобно, — принимая деньги, пробормотал он. — Ты хоть спасибо им передай, а то ведь я никого там не знаю, в патентном…

Тетка, улыбнувшись Наталье, снисходительно возразила:

— Ты у нас пока что не президент, сам передашь. Всех после похорон пригласишь на поминки и поблагодаришь, так это делается. Кстати: где думаешь поминки справлять?

Он об этом не думал, но твердо сказал:

— Там, дома.

— Не поместятся. И посуды не хватит. Ничего не хватит.

— Не танцевать же… А посуду у соседей одолжим. Там ее дом, там и поминать, больше негде.

— А про ресторан ты не думал?

— Нет, — признался Николай. — А что, и такое уже бывает?

— Ну, в городскую квартиру не больно-то пригласишь на поминки, — задумчиво проговорила тетка. — И кто, по-твоему, всем этим займется?

Он пожал плечами.

— Ладно, разберемся, — сказала Наталья. — Я тоже за то, чтобы дома.

— Как хотите, — тетка пометила что-то в блокноте. — Только учти, Натуля, это будет твоя забота. Поехали дальше… — Она перелистнула блокнот и значительно взглянула на Николая. — Так вот, милый мой… Институт берет на себя все расходы по похоронам. И не думай, что пробить это было просто — у нас не очень-то любят, когда человек так уходит, сам понимаешь. Зал институтский занят, там, по-моему, еще елку не убрали, но есть специальный зал на Чкаловской, где новое бюро этих, ритуальных услуг, там, говорят, ничего. Твое дело — снять его, заказать все необходимое, там объяснят, а главное — сохрани все квитанции, ну, кроме случаев, когда будешь в лапу давать, это профсоюз не оплачивает…

Она еще долго инструктировала Николая — затем, усомнившись в нем, вырвала из блокнота листок и подробно расписала все его завтрашние дела и маршруты.

— Вроде все, — сказала Полина, вручая Николаю листок и откидываясь в кресле. — А теперь, Витюш, налей ему полную, да и мне, пожалуй.

Сапрыкин всем с готовностью налил по полной, не только тетке с племянником.

— Ну, детки… — Он приподнял рюмку и оживился. — За Надюшу теперь и не выпьешь до похорон — не положено — так что давай за тебя, Полина Ивановна, воробушек ты мой хлопотливый…

— Можно и за меня, только не сейчас, — уклонилась тетка. — Не готова я, Витенька, извини. Давайте молча, как начали, каждый про себя, а то слова — они и есть слова, что ими скажешь…