Натюрморт (в сокращении) - страница 8

— Пэтси, — позвала из коридора Донна. — Нас ждут в триста седьмой.

— Хорошо, — ласково ответила Пэтси, — бегу-бегу.

Кейси было три года, когда она узнала, что красавица с белокурыми волосами до пояса — ее мама, а не просто загадочная женщина по имени Алана с неизменным бокалом в руке, которая спит в отцовской кровати.

— Кейси, миленькая, послушай. Отнеси, пожалуйста, этот бокал наверх, маме. Я говорю по телефону и не могу отойти.

— Маме? — переспросила девочка. О ком это она говорит? Майя у них недавно, может быть, еще не всех знает.

— Красивой блондинке, которая замужем за твоим папой, — пояснила Майя, словно так Кейси было понятнее. — Той тете, которая целыми днями лежит в постели, — со смехом добавила она, и ее обычно бледное лицо покраснело. — И не вздумай передавать маме то, что я сказала.

Кейси взяла в руки бокал с прозрачной жидкостью и кубиками льда и поднесла к носу.

— Что это?

— Вода.

Кейси хотела было попробовать, но Майя тотчас выхватила у нее бокал.

— Что ты делаешь? Я сейчас налью тебе в твой стаканчик. — Она плеснула Кейси холодной воды.

— А почему мне нельзя той воды?

— Потому что нехорошо пить из чужого бокала.

Несмотря на свой нежный возраст, Кейси поняла, что Майя говорит неправду. И что красивая женщина наверху — ее мама, это тоже неправда. Толком Кейси не знала, что такое мама, но очень хорошо помнила одну сцену в парке, где какая-то женщина с густыми растрепавшимися каштановыми волосами играла в песочнице с малышом.

— Вы здесь новенькая, — заговорила с ней Майя, подводя Кейси к песочнице. — Вы у кого работаете?

Женщина, казалось, не сразу ее поняла.

— Я не няня. Я его мать.

— В самом деле? — Майя очень удивилась. — Наверное, вы единственная настоящая мать во всей округе.

— Что такое настоящая мать? — спросила Кейси потом, когда они возвращались домой.

Майя засмеялась и не ответила, а Кейси больше не спрашивала. Но она поняла, что женщина, которая спит в одной постели с ее отцом, не может быть настоящей матерью. У нее душистые светлые волосы, которые она постоянно расчесывает, а к песочнице она и близко не подходит. Она вообще все время сидит в своей комнате, и если появляется на людях, то только вечером.

— Поцелуй Алану и пожелай нам спокойной ночи, — обычно говорил отец дочери, когда они с Аланой куда-нибудь уходили.

— Ты такая красивая, — шептала Кейси, целуя Алану в гладкую щеку. И однажды она совершила страшную ошибку: захотела обнять красавицу своими ручонками за шею. Алана оттолкнула ее, прошипев: «Осторожно, прическа».

— Так чего ты ждешь? — поторопила Майя и снова сунула холодный бокал ей в руку. — Неси наверх. И не смей пить. Ты поняла?

Кейси кивнула и пошла наверх по огромной винтовой лестнице. В спальне было очень тихо. Она чуть слышно постучала.

— Почти вовремя, — раздался за дверью суровый голос. — Какого черта ты там делаешь целое утро?

Кейси вошла. Алана сидела среди кружевных подушек в кровати темного дуба с пологом. На ней было розовое неглиже, распущенные волосы падали ей на плечи.

— А-а, это ты, — сказала она.

— Вот твоя вода. — Кейси протянула ей бокал.

— Ну, давай сюда. Думаешь, у меня руки по восемь футов длиной?

— Ты заболела? — Кейси смотрела, с какой жадностью она делает первый глоток.

Алана ничего не сказала, даже «спасибо».

— Ты моя мама?

— Разумеется, я твоя мама. Что с тобой сегодня?

Мама допила то, что осталось в бокале, откинула одеяло и спустила ноги с кровати.

— Помоги мне дойти до ванной, — распорядилась она.

Кейси увидела большой круглый живот.

— Какая ты толстая!

— Не умничай.

Кейси отвела ее в ванную.

— Что значит «не умничай»?

— Это значит, что маленьким девочкам не следует говорить глупости.

Кейси обиделась на замечание и больше ничего не говорила.

В туалете Алану вырвало, и она вернулась в кровать.

— Пришли сюда Майю с другим бокалом, — велела она.

— У твоей мамы будет ребенок, — объяснила ей потом Майя. — Но кажется, она не слишком этому рада.

— Почему?

— Материнство — не для нее.

— А что для нее? — спросила Кейси, не вполне понимая, о чем они говорят, впрочем, как и всегда, когда они разговаривали с Майей. Однако Майя была единственной взрослой в доме, кто уделял ей внимание, и Кейси очень надеялась, что ее вопрос прозвучал не слишком глупо.