Научи меня плохому - страница 35
— Хорошо, Маргарита Рудольфовна, я учту.
— Думаю, ты знаешь, чего можно ждать от Киры, всё-таки, она долго… была у тебя на глазах. Поэтому, если Кирюша сорвётся, лучше уйди. Не ругайся с ней.
Катя хотела поднять чашку и поднести к губам, но в последний момент передумала, испугавшись, что рука может затрястись. Но свекровь заверила:
— Не волнуйтесь. Ругаться я точно не буду. Я не умею.
Жданова неожиданно похлопала её по руке, видимо, довольная ответом.
— Вот и хорошо.
Андрей вернулся к столу, но не присел, наклонился, опираясь руками на спинки стульев жены и матери.
— Пойду на корт, договорился со Звягинцевым. — Вдруг опомнился, взглянул на Катю. — Ты со мной?
— Да, — поспешно ответила она. Ей не терпелось сбежать от всех знакомых Ждановых и советов Маргариты, хотя и понимала, что советы ей необходимы. Вот только дозу превышать не стоит.
— А ты, мамуль?
— Мы с отцом попозже подойдём. Катя, ты видела, как он играет?
— Ещё нет.
— Тогда Андрюша для тебя постарается. Правда, милый?
— Ну, конечно. Для кого мне ещё стараться, как не для любимой жены.
Они вышли с террасы, Катя всё стреляла глазами по сторонам, продолжала улыбаться, не зная, нужно это делать или уже можно успокоиться, а Андрей уверенно обнял её за талию и вывел из ресторана. И неожиданно похвалил:
— Ты неплохо держишься.
— Ты удивлён?
— Если честно, не особо. Ты ведь знала, на что идёшь.
— Откуда, интересно?
— А что, не знала?
— Ты сегодня, явно, встал не с той ноги.
На это замечание он ничего не ответил, молча шёл с ней рядом, причём не спеша, словно не торопится никуда и на корте его никто не ждёт. Катя, немного удивлённая его молчанием, кинула на мужа быстрый взгляд снизу вверх, но почти тут же отвернулась. С интересом поглядывала по сторонам. Она даже не ожидала, что в загородном спорт-клубе окажется так красиво. Территория огромная, неподалеку березовая роща и озеро, а за забором несколько солидных построек, в одной из которых располагался настоящий отель, первый этаж которого занимал ресторан. Та открытая терраса, на которой они завтракали, находилась гораздо дальше от главного здания, отеля и шумных мест, ближе к озеру и рощице, чтобы можно было посидеть в тени, выпить кофе и полюбоваться видом. Если бы поменьше людей вокруг, потише, то Катя смогла бы в полной мере оценить красоту, но получилось так, что лишь пытаясь справиться с нервозностью, она начинала таращиться вдаль, на блеск озерной воды и яркую зелень на другом берегу. Наслаждаться красотой и чистым воздухом никак не получалось. И поэтому сейчас, идя по дорожке, петлявшей между красиво подстриженными, цветущими кустами, оглядывалась и щурилась на солнце, радуясь передышке. Андрей шёл рядом, сунув руки в карманы шорт, в какой-то момент тоже голову закинул, посмотрел на голубое небо и сощурился на ярком майском солнышке. Потом переносицу потёр и смешно мотнул головой.
— Твоя мама сказала, что здесь… Воропаевы.
— Знаю, Сашка говорил, что приедет.
Катя немного нахмурилась, раздумывая над его словами.
— Ты виделся с Александром Юрьевичем?
— Вчера. — На Катю посмотрел и усмехнулся. — Удивлена, что я вернулся живой и невредимый?
— Да нет. — Запуталась в мыслях и словах, и в итоге кивнула. — Да, наверное, удивлена. Его ведь не было в Москве, когда…
— По физиономии я не получил, в чём ты могла сама убедиться. Но услышал в своё адрес много лестного, от этого не отмахнёшься. — Андрей снова усмехнулся. — И так просто не забудешь.
Катя машинально схватилась за свой кулон, потянула.
— А Кира?
— А Кира, Кать, со мной не разговаривает. Поначалу меня это беспокоило, а вот сейчас думаю, что может, это и к лучшему. Но ты всё равно держись от неё подальше.
Катя только рот открыла, не зная, что сказать, а Жданов продолжил, добавив в голос металла:
— И я не шучу. Она сейчас с Шестиковой всё свободное время проводит. Не хочешь, чтобы тебя склоняли на каждом углу…
— И так будут.
Андрей упёр в неё тяжёлый взгляд.
— Ты ещё не знаешь, что такое сплетни и слухи, и не советую тебе это пробовать. Так что, делай, что я тебе говорю. Катя, ты поняла меня?
Независимо вздёрнула подбородок, немного покраснела от возмущения.