Научный атеизм. Введение - страница 26

«Да, — говорит он, — когда мы вам это расскажем, вы будете анализировать и анализировать, а потом скажете, что от этого ничего не остается…» Но протестант-бартианец принимает вызов. Он говорит: «Если попытаться дать определение бога… я бы сказал, что бог есть то, с чем мы встречаемся в Иисусе Христе, как он изображен в Библии и в учении церкви». И тут же ему приходится признать, что «когда это определение начинают разрабатывать, мы немедленно попадаем в область парадоксов и противоречий».

Как же быть? Ничего, отвечает богослов, пусть будет так — нелепо, противоречиво, но все же надо верить, что это правильно. «Меня, — говорит он, — не трогает вся бессмысленность, которую логик способен продемонстрировать в моей речи. По существу, когда мы пытаемся говорить о боге, мы можем говорить только бессмыслицу — наш язык есть язык грешных людей, и он весьма неподходящ для такого употребления. По существу законы мысли и законы грамматики (языка) не позволяют нам исповедовать нашу веру… Но бог, для которого все возможно, приходит нам на выручку, принимает наши слова и наши мысли и вкладывает в них свой смысл и свое обращение к людям. Так мое исповедание веры может принять только форму: „Боже, я верю, помоги моему неверию“. Конечно, неверие неминуемо для меня, как и для логика; и все же божия милость бесконечна».

Перед нами, по существу, полная капитуляция богослова. «Я вижу, — говорит он, — что верю в абсурд, но хочу верить, и все». Тысячу семьсот лет тому назад на такой же позиции стоял Тертуллиан с его знаменитым изречением: «Верую, ибо нелепо». Недалеко же ушел от него богослов в век атомной энергии и межпланетных путешествий. Но как шатка его вера!

Очень часто верующие пытаются привести такой «аргумент»: «Смотрите! Вот здесь есть что-то необъяснимое. Это-то и есть проявление бога!». Этот «аргумент» претендует на гран-при по смехотворности. Они забывают про три вещи.

Во-первых, надо доказать, что необъяснимое — это что-то уникальное и однозначно имеет сверхъестественное (и никакое другое) происхождение.

Во-вторых, что это уникальное — это бог.

И в-третьих, что бог — это именно бог данной конфесии. А то ищут православного бога, а он окажется Демоном Гирина (Врезка 3.25) или Летающим Макаронным Монстром (Врезка 3.51).

В дальнейших главах будут приведены доказательства отсутсвия бога. Какого именно? Т. к. РПЦ в нашей стране активно занимается клерикализацией, то подвергнем анализу именно их бога. Некоторые опровержения «доказательств» богов также распространяются на богов других христианских конфессий, а также богов мульсуман и богов иудеев.

Чудо — событие, описанное людьми, услышавшими о нем от тех, кто его не видел.

Хаббард Э.

Сложно ответить на этот вопрос по двум причинам. Во-первых, доказательством какого бога? Естественно, что для разных богов и доказательства должны быть разными, они должны диктоваться их свойствами. Во-вторых, бремя доказательства сверхестественного существа — весьма тяжелое бремя, оттого еще никому из адептов авраамитских религий не удалось доказать существование своего бога.

Но давайте попробуем определить, что же можно считать доказательством, а что не будет доказательством, даже если его выдаст хоть президент РАН с ПГМ.

(А — Yuki): Актуальным является только вопрос об ОДНОВРЕМЕННОМ с нами существовании бога. Если бог существует здесь и сейчас, он должен как-то проявлять себя в мире. Мы знаем, что масса вещей может происходить безо всякого вмешательства бога (т. н. естественный порядок вещей), следовательно, о присутствии бога будет говорить очевидное и явное нарушение причинно-следственной связи. Все присутствующие знают, как оно называется, — чудо.

Засада в том, что мы не знаем причинно-следственные связи абсолютно всех происходящих в мире событий. Это-то и оставляет простор для маневра всем любителям божественного и всяческой мистики. Как правило, в качестве «доказательства» вмешательства бога предъявляют события, результат которых невозможно было однозначно предсказать, либо откровенную лажу типа слезоточивых икон.