Наука Креста. Исследование о святом Хуане де ла Крусе - страница 27

В Ветхом Завете было разрешено в соответствии с государственным порядком требовать видений и откровений и следовать их указаниям, потому что таким образом Господь открывал тайны веры и сообщал Свою волю. То, что «Он лишь частями говорил пророкам», Он «сказал нам уже целиком, дав нам все, то есть Своего Сына». Раньше Господь говорил, пророчествуя о Христе. Теперь же Он дал нам в Нем все и сказал: «Его слушайте!» (Мф 17, 5). Требовать после этого еще каких-либо откровений значит обнаруживать недостаток веры. В Нем «сокрыты все сокровища премудрости и ведения» (Кол 2, 3). «Нам надлежит во всем руководствоваться Законом Христа-Человека и Церкви Его и служителей людских и видимых и этим путем исцелять наше невежество и духовную немощь… Не следует верить приходящему сверхъестественным путем, но только учению Христа-Человека и Его служителей человеческих… Остальное же есть ничто, и его можно принимать с верой лишь тогда, когда оно соответствует учению Христа». И в Ветхом Завете не всякому было позволено вопрошать Бога, и не всем Он давал ответ, а лишь священникам и пророкам. «Богу угодно общаться с людьми через них самих, и чтобы человек управлялся и руководствовался естественным рассудком. В общем, Бог хотел, чтобы люди не доверяли полностью сообщаемому им сверхъестественно… доколе не пройдут через человеческий суд. И потому, что-либо влагая в душу или открывая нечто душе», Он вместе с тем вкладывал в нее «желание поведать об этом, кому подобает». «Ибо всюду, где несколько человек соберутся говорить об истине, Он присоединяется к ним, освещая и утверждая их в истине…».

К тому, что воспринимает разум с помощью внешних или внутренних чувств, добавляются чисто духовные сообщения. Они входят в разум без посредничества внешних или внутренних чувств и без его собственного участия, «ясно и отчетливо, сверхъестественным путем, в чистом приятии. Это означает, что душа не совершает ничего – по крайней мере, самостоятельно – и пребывает в бездействии». Св. Хуан различает духовные видения, откровения, речения и ощущения, но объединяет их все под названием умные видения, поскольку в основе их всех лежит духовное зрение. В более узком смысле слова «видение» означает то, что можно увидеть в духе подобием телесного зрения. Соответственно, откровением называется то, что подобно неслышимому гласу, но воспринимается разумом. Воспринимаемое духовным слухом называется речением, а воспринимаемое прочими чувствами – духовным ощущением. При этом форма, образ или облик не играют никакой роли. Все это сообщается душе сверхъестественным действием и сверхъестественными способами. Хотя эти видения, откровения и ощущения намного выше и пользы от них больше, чем от тех, которые воспринимаются с помощью телесных чувств и воображения, все же не следует к ним слишком привязываться. К тому же из-за них «разум теряет свою остроту, что… мешает идти путем одиночества и обнажения…». Видения могут являть нашему взору как телесные, так и бестелесные сущности. В определенном сверхъестественном свете душа может видеть все телесные вещи, которые есть на небе и на земле. Бестелесные вещи (Бога, ангелов, души) можно увидеть лишь в свете славы, то есть не в этой жизни. «Если Бог захочет явить их душе субстанциально… она тотчас выйдет из плоти и разрешит узы смертной жизни». Эти видения могут быть восприняты кем-либо лишь в том исключительном случае, если «Бог Своей милостью сохраняет естественную жизнь человека, полностью отрешая от нее дух, и Его милостью душа перемещается, покидая тело; так, например, апостол Павел при взгляде на третье небо был отрешен от естественной жизни» (ср. 2 Кор 12, 2). Но такие видения случаются крайне редко и только у таких людей, как Моисей, Илия или апостол Павел, которые «являются источником духа Церкви и Закона Божьего». Согласно обычному ходу вещей, «разум не может обнаженно и ясно зреть сии духовные видения, но они могут ощущаться субстанцией души, в любовном познании связанные с нежными прикосновениями и единением с Богом». Это «темное любовное познание, то есть вера, служит в этой жизни средством Божественного единения, подобно тому как свет славы служит в другой жизни средством ясно видеть Бога».