Наука о войне (о социологическом изучении войны) - страница 2

Если признать подобное разделение за нашу отправную точку, то отрицание Клаузевица само собою отпадает.

В самом деле, закономерность общественной жизни является в настоящее время общепризнанным фактом. Разительные доказательства этой закономерности дает нам статистика. Есть ли достаточно оснований предполагать, что явления войны составляют в этом отношении какое-то исключение?

Конечно, нет.

Подобно тому, как для общественной жизни статистика дает ряд поразительных доказательств ее закономерности, так и при исследовании войны, тот же метод дает не менее убедительные показания.

Что боевые явления не так причудливы, как это кажется с первого взгляда, показывают цифровые данные о потерях в бою. Наиболее научно обработаны эти данные по франко-прусской войне 1870–1871 гг., к ним и обратимся.

Возьмем два примера:

Отношение числа убитых к числу раненых не должно сильно разниться в однородных войсках для крупных войсковых единиц, если означенные числа будут собраны за такой продолжительный период времени, как целая кампания, ибо такое отношение должно более всего зависеть от свойств оружия противника и от того, какая рана для человека является смертельной и какая нет. Оба последних условия могут быть признаны для одной и той же кампании почти неизменными; влияние же удачной перевязки на поле битвы парализуется множеством случаев поражений, приходившихся на каждый корпус; несомненно, в каждом из последних были случаи и более и менее благоприятные для выздоровления, так что в общем результате влияние перевязки могло сделаться ничтожным.

И действительно, если мы обратимся к приложению последнего выпуска истории войны 1870–1871 гг., составленной немецким генеральным штабом, где помещены обработанные доктором Энгель данные о потерях, понесенных германскими армиями[4] то из таблиц II и V имеем следующее:

Цифры этой таблицы близки между собой до поразительности и показывают, что и в бою постоянные причины приводят к однообразным следствиям.

Приведем другой пример:

Так как положение офицеров в различных боях одной кампании сравнительно с положением нижних чинов в массе случаев приблизительно одинаково, то есть основание полагать, что соотношение потерь (убитыми и ранеными) офицеров и нижних чинов выразится почти однообразно. Предположение это вполне подтверждается цифрами потерь во всех главных боях франко-прусской войны. Обратимся опять к данным, обработанным доктором Энгель, а именно к таблице III, причем примем во внимание только те сражения, в которых число потерь превышает 5.000 человек. На основании вычислений можно составить следующую таблицу:

Таким образом, цифры вполне оправдывают наше утверждение, что отношение потерь офицеров к потерям нижних чинов в больших боях одной и той же кампании выражается почти однообразно.

Если мы обратимся к сравнению численности офицеров и нижних чинов в немецких войсках в 1870–1871 гг., то увидим, что на 100 нижних чинов приходилось 3 офицера. Между тем вышеприведенная таблица показывает, что на 100 убитых и раненых нижних чинов приходится 4–5 убитых и раненых офицеров. Следовательно, процент офицерских потерь превосходит таковой же для нижних чинов. Но это видимое отступление от закона вероятности вполне объясняется более опасным положением офицера в бою. Он обязан вести свою часть, следовательно, находится впереди и выделяется от простых солдат; в трудных положениях он подает пример храбрости и самоотвержения[5].

Указанные обстоятельства и ведут к относительно большим потерям в бою офицеров сравнительно с потерями нижних чинов; это доказывается следующей таблицей, относящейся ко всей франко-прусской войне 1870–1871 гг.[6]

Мы ограничимся приведенными примерами; но мы утверждаем, что каждое обращение к статистическому методу подтвердит идею о полной закономерности явлений войны, так как эта идея составляет часть более общей идеи о подчинении всех мировых явлений закону.

Таким образом, наука о войне имеет право на существование наравне с прочими науками, изучающими общественную жизнь.