Наваждение - страница 14

— А где этот пункт проката автомобилей?

— Алден-драйв, около Футхилл.

— Промышленный район, — заметил я. — Там в воскресенье довольно тихо.

— А еще это в пяти минутах езды от полицейского участка.

— Но черный «мерседес» не привлечет внимания. Равно как и машина, въезжающая на стоянку. Кровь в «бенце» обнаружена?

— На первый взгляд там ничего нет. Посмотрим, что скажет лаборатория.

— Этот парень вытер нож о штаны спереди, так что он изначально думал о том, чтобы не запачкать салон. Двух с половиной часов ему хватило, чтобы вычистить машину и вернуть. Может быть, у него есть перевалочный пункт, где-нибудь между местом преступления и пунктом проката.

— Это половина Уэст-Сайда, — сказал Майло. — Пожалуй, я привлеку к этому делу прессу. Престарелый мужик с ножом, сколько их таких может быть? — Нацепил на вилку омара, прожевал, проглотил. — К тому же наглец — проделывает все при ярком свете дня.

— Может, по его разумению, днем безопаснее, потому что ночью пришлось бы вламываться к жертве в дом. У вдовы была установлена охранная система?

— Паршивая. Передняя дверь и дверь черного хода. Без окон.

— Старому мужику трудно лезть в окно, — заметил я. — Он и прикинул: раннее утро воскресенья, большинство людей еще спят. Плюс жертва, которая вряд ли могла оказать серьезное сопротивление, да и орудие убийства бесшумное. Он напал на женщину так стремительно, что она не успела закричать. Если бы Москоу не забыл накануне выпить таблетку снотворного, никто вообще бы ничего не заметил. У каких-нибудь еще соседей есть информация?

Майло закрыл уши руками, потом повторил тот же жест с глазами и ртом.

— На самого Москоу ничего нет?

— Он безупречен. — Мой друг отодвинул тарелку. — Вытер нож о штанину? Это еще что за показуха?

— Возможно, так он выражает свое презрение, — предположил я.

— Эти артериальные раны… Парень обязательно оставил бы следы в машине.

— Ну явные пятна он вычистил, а остальное сделала компания, так что наш убийца спокойно сидит дома.

— Мне кажется разумной твоя версия о жесте презрения. Возможно, тут присутствует и ярость. Вопрос в том, что такого сделала престарелая учительница, чтобы возбудить в нем все это?

— У людей есть тайны.

— Ну, пока ничего не объявилось. Домик аккуратный, чистый, бабушкин. — Он снова придвинул тарелку и принялся есть.

Я сказал:

— Горячая ярость и холодное планирование. Кто знает, может, он не был уж так аккуратен в последний раз.

— Что ты имеешь в виду?

— Пятно в «бентли».

— Но с «бентли» не связано никакое убийство, Алекс. Я не готов объединить эти два дела.

Я промолчал.

— Да-да, безусловно, есть параллели, — не вытерпел Майло. — Теперь найди мне еще одно убийство, которое свяжет эти два случая вместе, и объясни, каким образом такой осторожный парень умудрился оставить пятно у всех на виду.

— Когда он возвращал «бентли» на стоянку, было темно, вот он и не заметил. Или что-то ему помешало, пришлось быстро сматываться.

— Неубедительно, доктор.

— Другой вариант: он оставил его там специально.

— Еще один презрительный вызов?

— «Взгляните, что мне сходит с рук». Возможно, угон «бентли» был просто репетицией сегодняшнего убийства.

— Пожилой психопат, который любит играть в игры. — Майло побарабанил вилкой по столу. — Или «бентли» не имеет никакого отношения к Элле.

— Возможно.

— Но ты в это не веришь.

— А ты?

Он вздохнул.

— Я просмотрел отчеты касательно преступлений, связанных с насилием, на тот период, когда «бентли» был неизвестно где. Пока ничего. — Зачерпнул ложкой чечевицы и добавил: — Такой старый человек. Странно…

— Знаешь, как говорят: в семьдесят тебе снова пятьдесят.

Майло взял клешню омара:

— А верх — это низ и низ — это верх.

— Если мы имеем дело с организованной преступностью, — предположил я, — то это может быть работа команды. Один крадет машину, передает ее убийце и потом помогает ее почистить, а возможно, и отгоняет назад. Вспомни, что киллер старательно ограничивает свой контакт с машиной только водительским сиденьем, и станет ясно, что времени на уборку требуется не много.

— Убойная команда, — хихикнул Майло. Разломав клешню по суставу, он некоторое время просидел молча, как будто прислушиваясь к звуку. — После Микки Кохена таких красавчиков поубавилось, но остались еще акулы-ростовщики, которые обретаются в Валли и на Кэнон-драйв в Беверли-Хиллз.