Навстречу неизведанному - страница 4
Гангутской победе Петр Первый радовался, как полтавской. Уже в день победы из Ревеля по его приказу были посланы курьеры в Петербург, Москву и другие города с известием о событиях при Гангуте. В Петербурге готовилась торжественная церемония встречи победителей.
На Троицкой площади спешно воздвигались триумфальные ворота. Около Летнего сада, Меньшиковых и Кикиных палат, Зимнего дворца, на пристанях и около стен Крепости строили специальные пирамиды для иллюминаций и фейерверков.
Ранним утром 18 сентября в устье Невы начала входить эскадра кораблей, а к 12 часам дня население столицы заполнило набережные, ожидая предстоящего «викториального триумфа». И вот с бастионов Крепости раздался залп орудий, по Неве стройной кильватерной колонной шли корабли — герои русского флота. Народ ликовал, юный град Петров достойно встречал победителей Гангута.
Наступила тишина, а затем взрыв восторга толпы — это показался линейный корабль — флагман флота «Ингерманланд» с поднятым государственным штандартом.
За флагманом шли галеры, которые одними из первых приняли бой, взяв на абордаж корабли шведов, затем скампавеи, украшенные флагами, а за ними шла пленная эскадра шведских кораблей: шесть галер, три шхербота и фрегат «Элефант», на борту которого находился командующий шведской эскадрой контр-адмирал Эреншельд.
Когда эскадра бросила якорь напротив Троицкой пристани, пушки русских кораблей дали залп, а им ответили троекратно залпы батарей Крепости и Адмиралтейства. Отвалили шлюпки, и все команды вышли на берег. Звуки труб, литавр и барабанов известили о начале парада. Открывала парад рота лейб-гвардии Преображенского полка во главе с генерал-майором Головиным. Они первые прошли триумфальные ворота, увенчанные орлом, сидящим на слоне, с надписью «русский орел мух не ловит», что подтверждалось изображением под орлом захваченного в плен шведского фрегата «Элефант».
За преображенцами шли две роты Астраханского полка и несли шестьдесят трофейных знамен и три штандарта.
Дальше следовали пленные морские офицеры с контр-адмиралом Эреншельдом и двести шведских морских унтер-офицеров, солдат и матросов. Замыкали парад две роты преобра-женцев, впереди которых шел Петр Первый и пять унтер-офицеров, несших трофейный флаг шведского контр-адмирала.
Праздник продолжался. Вечерний город озарился множеством фейерверков и иллюминаций. После одиннадцати часов вечера начался аллегорический фейерверк—»победный флот». Напротив Летнего сада поставлен был корабль с иллюминированными транспарантами, где яркими огнями вспыхивала надпись: «Хотя в меня со всех сторон бьют, однако я возвышаюсь». На бортах горели разные фигуры.
Все дома по случаю праздника были освещены свечами, а перед дворцами и на главных улицах горели фонари.
Обширная торговая площадь, где стояли иллюминированные транспаранты, и ближайшие улицы заполнились народом. Здесь можно было встретить людей всех сословий из самых различных мест России.
Среди радостной толпы петербуржцев, встречавших победителей-моряков, были и двоюродные братья Харитон и Дмитрий Лаптевы.
Величие увиденного надолго осталось в памяти юношей Лаптевых. Это был первый день знакомства с победоносным флотом России. В следующем году свой жизненный путь они навсегда связали с его судьбой.
Нелегко досталась победа! Но главная цель была достигнута — шведский флот потерпел серьезное поражение и военные действия переносились на территорию Швеции.
Однако и теперь, когда Россия прочно укрепилась на Балтийском побережье, а русский флот стал господствующим на Балтике, необходимостьусиления флота как опоры в борьбе с внешними врагами не отпала, а продолжала быть предметом постоянных забот Петра Первого.
После Гангута в русском Балтийском флоте шла усиленная созидательная работа. Балтийские линейные корабли строились по последнему слову тогдашней техники, а для этого нужны были образованные кораблестроители и мореплаватели. В этих целях Петр Первый в конце 1714 года дает генерал-адмиралу Ф. А. Апраксину указание заняться организацией морского училища в Петербурге и прежде всего подыскать дом для этой школы.