Найдется добрая душа - страница 4

— Здравствуйте, как величать вас по батюшке-то не знаю. Все лейтенант да лейтенант, говорит Васильич. С дороги умыться, поди, желаете? Васильич, проводи-ка их!

Никаноров, раздетый до пояса, умылся холодной, из колодца, водой, растерся льняным полотенцем. Он ощутил бодрость и легкость в своем поджаром, волей случая пощаженном пулями и осколками теле. Все в этом здоровом теле, как и в душе его, сейчас радовалось жизни и встрече с человеком из дорогого ему военного прошлого.

У Иванова же от ледяной воды — он сполоснул только руки — заныли застуженные, больные суставы, обожгла, припекла, уж в который раз, какая-то лихоманка внутри, но тут же отпустила.

— Что сморщился? — участливо спросил Никаноров. — Зубы, что ли, болят?

Иванов постарался бодро улыбнуться: нет, мол, какие там зубы, все в порядке. Но Никаноров уловил страдальческую тень в его глазах. По многим наблюдениям он знал — такие глаза бывают у людей, снедаемых постоянными болями. Однако расспрашивать не стал, постеснялся.

В горнице они сели за круглый стол, покрытый клетчатой клеенкой. Дарья наставила тарелок с вареными яйцами, свиным салом, сметаной, подала домашнюю бражку в двух канцелярских графинах, пол-литра перцовки.

Едва выпили за встречу и помянули убитых однополчан, Иванов тонко подвел разговор к колхозным делам, к подшиваловским безобразиям. Подшивалов, человек в колхозе случайный, присланный года два назад из города, тянул колхозное добро без зазрения совести. Но делишки свои обделывал чисто, ревизоры находили документы в порядке.

— Вот мерзавец! — воскликнул Никаноров, но подавил гнев и произнес устало, с явной досадой: — Выкладывай, Васильич, все подробно. И, пожалуйста, по порядку.

Он достал блокнот, развинтил авторучку с золотым пером, стал записывать, задавать вопросы.

— А документы в правлении ты видел?

— Да они на выстрел меня к документам не допустят. И документы сделают шито-крыто.

— Хуже дело. А кто из колхозников подтвердить сможет?

— Нашлись бы люди. Побоятся только, их разжечь сперва надо.

— Значит, ты один?

— Один не один…

Никаноров бросил свое золотое перо на блокнот.

— Что же это творится, Васильич? Колхоз ваш в районе передовой, даже в области на виду. У всех достаток. А председатель сволочь, оказывается, и расхититель. Как увязать все это?..

Последний вопрос Никаноров высказал раздумчиво, обращаясь к самому себе. Иванову же показалось, что лейтенант не верит ему или, как многие другие, не хочет встревать в это дело.

Однако он ошибался.

Как журналист, Никаноров постоянно ощущал себя человеком, который призван бороться с теми, кто вредит обществу. Кроме того, он не забыл фронтовые пути-дороги и внутренне сразу же устремился на помощь старому солдату.

Но были у Никанорова свои трудности. Дело в том, что послали его, как говорят газетчики, за материалом положительным. И за десять дней командировки успел он такой материал собрать. Он объехал колхозные бригады, побывал на концерте в новом клубе, осмотрел все хозяйство. Над крышами торчали телевизионные антенны, многие птичницы и доярки приезжали к фермам на велосипедах. Все это прекрасно укладывалось в очерк «Свет над сибирским селом».

«Да, свет померк, сменился египетской тьмою», — сострил мысленно Никаноров, размышляя, как увязать жизнь процветающего колхоза с темными делами председателя. Взаимосвязи не обнаруживалось. Неприятнейший частный случай, решил он и подумал о том, что придется протелеграфировать в редакцию, попросить продления командировки и впрягаться в изнурительное расследование подшиваловских дел. Все это было сложно и не очень приятно, однако его не отпугивало: Никаноров любил свою работу и умел ее делать. Но он опасался, нужен ли сейчас такой материал. Дважды за месяц их газета разоблачала жуликов. А кто же честно работает? Где успехи? Его как раз и послали, чтобы отразить успехи.

Он представил, как бывший однокурсник, а теперь заместитель главного редактора Гребцов выслушает его, усмехнется своими умными глазами из-за очков в золотой оправе и скажет:

— Старик, я не вижу здесь проблемы. Подумай сам: ну, появился еще один жулик. И что? Поднимать шум на всю страну?