Названная женой - страница 48

— Дайте догадаюсь, — не удержалась Гвенн. — Вы занимаетесь внешней политикой и ведёте торговлю?

— Наша царевна умна не по годам.

Толстый тюлень забавно поморщился добрым и мягким лицом. Слишком добрым и мягким, чтобы выказывать настоящие чувства. Пошевелил усами, и в улыбке сверкнули маленькие, но явно острые зубы хищника.

— У нас один большой дом на всё царство. Благим и неблагим должно быть непривычно. Благие уступают неблагим в торговле, да. Все, кроме моего дражайшего друга, советника Джареда.

— Он мой кузен, — гордо произнесла Гвенн.

— Оу! — Маунхайр оглядел её с новым интересом. — Кровь не спрячешь.

Тюлень печально вздохнул, совсем как ши. Пошевелил редкими усами, вновь постучал хвостом о низ стула, привлекая внимание.

— Простите мою навязчивость, но я должен написать ответ. Будет ли вам лучше в Светлых землях? Учитывая ваше теперешнее состояние, дорогая царевна… Желаете ли вы остаться в Океании?

Гвенн яростно кивнула, и всё вновь расплылось перед глазами.

Наконец-то можно было спокойно поспать. Гвенн летала на огромном скате, обернувшемся тюленем и долго обучавшем её тонкостям обмена перламутра на жемчуг. Она фыркала и отмахивалась от надоеды, потом появился Нис и всё изменилось.

Поскольку это был Нис-из-сна, можно было всё. Можно было позволить себе взять его руку, прижать к щеке, а потом поднести ко рту, потрогать губами тёплую бирюзовую кожу, пахнувшую уже привычно: острой свежестью моря и горечью еловой хвои. Потом притянуть к себе и поцеловать. Мучительно сладко, долго, не думая ни о чём. Оторваться, услышать в ответ мягкое «Гвенни» и вновь заснуть с улыбкой.

Когда луч солнца в очередной раз прокрался в круглое оконце под самым потолком и погладил теплой лапкой щеку Гвенн, а гул проснувшейся Океании заполнил уши, царевна окончательно решила, что болеть ей хватит. Можно бока отлежать. Да и одной магии для владения оружием и собственным телом мало, надо, чтобы оно само помнило движения.

Так вся жизнь пройдёт в постели! Не то чтобы Гвенн была против постельных забав, но лежать и ничего не делать — это мрак и ужас, это личный мир теней, который царевна не пожелала бы никому.

Она с трудом приподняла руку, осторожно прикоснулась к щеке, груди, предплечью, порадовалась гладкости кожи и отсутствию боли, провела по волосам, отросшим до плеч, и поняла, что боги моря и суши были милостивы к ней. Распахнула веки и подскочила на постели.

Перед глазами взвился рой чёрных мальков.

— Вот же торопыга-кузовок! — Лайхан бережно уложила царевну обратно.

— Нис? А где же Нис? Он…

Гвенн внезапно осенило, что лежит-то она одна, лежит в покоях царевича, а он вряд ли привычно спит на полу — на боку, выставив вверх широкое плечо, скрестив ноги и подложив руку под голову.

Сердце сжалось от непоправимости потери, застучало в груди, забилось, подобно глупому карасю. А вдруг он не приходил, а вдруг ей привиделось? А вдруг она не успела, не уберегла этого глупого фомора?

— Что царевна желает узнать?

Русалка улыбнулась полными выразительными губами, тёмно-синий цвет которых уже перестал смущать Гвенн. Затем изящным жестом забросила за спину тонкие смешные косички, свисавшие до груди и перевитые золотыми жемчужинами. Сложила перекрещенные руки на груди и склонила голову.

— Я отвечу на все ваши вопросы, царевна, и предоставлю всё, что потребуется.

Понимая, что выглядит жалко и говорит жалобно, Гвенн пробормотала пересохшими губами:

— Ши-саа Лайхан, скажи мне… Скажи, пожалуйста, что у него всё хорошо!

— У него всё хорошо, — повторила русалка и тут же поднесла горячее питьё.

— Это ты говоришь, потому что я попросила? — глотнув, опасливо выдавила Гвенн, привычно прокручивая в уме все возможные способы сказать правду — и в то же время солгать.

— Это я говорю потому, что у нашего царевича на самом деле всё хорошо. Не волнуйтесь за него, волнуйтесь за себя. Ох, царевна, как же вы плохо выглядели, когда вас только принесли!

Лайхан прижала к щекам ладони, и Гвенн невольно залюбовалась ею. Каждый жест сирены казался отточено красивым, но в то же время естественным. Надо будет взять на вооружение, хотя русалка явно не играла.