Не боги - страница 14

Он снова надел очки и посмотрел на собеседников.

– Чтобы вас, мои молодые друзья, не терзали сомнения, я скажу вам сразу – мы с Боречкой все обсудили. Не так давно, но в любом случае это его решение, и он от него не отступится. Совесть его не беспокоит, и позже, когда придет черед, перед создателем он предстанет спокойным и не сомневающимся ни в одном своем поступке. Надеюсь, это будет не скоро… так вот. Он все сделает, и я в нем уверен. И никто, кроме меня… кроме нас, не узнает о том, что и как произошло.

– Я извиняюсь, Лев Соломонович, – Артему было неприятно это говорить, – но… вы не давили на Белкина?

– Нет, нет, – Либерман поднял обе руки вверх, – ни в коем случае. Но спасибо вам, Артем… можно, я буду называть вас просто Артем? – Горбунов кивнул, и старик продолжил: – Спасибо за ваш вопрос. Я должен был об этом сказать. Спрашивайте меня еще, если вас что-то смущает. У нас с вами не должно быть недомолвок.

– У него есть права? Он сможет договориться с Бойко и выйти в город? Одежда есть? И насколько он силен, в смысле – морально? – на одном дыхании выпалил Василий.

– Все есть, – кивнул Либерман. – Все сможет. Я за него ручаюсь.

Они говорили еще долго: сначала о предстоящих событиях, потом кто-то рассказывал о своей жизни, потом возвращались к прежней теме, и снова кто-нибудь вспоминал былое – и так до той поры, пока дежурный врач не постучал к ним в дверь.

– Вы что тут шумите? На весь этаж гул, все уже спят.

Они переглянулись и заулыбались, как расшалившиеся дети, пойманные взрослыми при баловстве: ну, блин!

– Да, да, мы ложимся, – сказал Либерман, – извините.

Артем подумал, что так недолго и попасться: кто-то подслушает, и все! Но, кажется, пронесло.

Засыпая, он вспомнил, что за все время нахождения в медицинском центре так ни разу не позвонил Савелию. «Тоже мне, друг называется. Надо завтра обязательно позвонить, узнать, как у него дела».

Утром он пошел на процедуры, но тут…

Детский крик, пронзительный до боли и режущий буквально на куски. Крик, постепенно переходящий в какое-то завывание – потому что плачем это назвать было нельзя. И едва разбираемые слова:

– Пожалуйста… ну пожалуйста!

В коридоре еще не скопилось достаточного количества людей, и Артем все увидел одним из первых. У кабинета заведующим отделением на мягком диванчике сидела женщина. Любой увидевший ее начал бы свое описание так: «На ней не было лица». Сам завотделением Бойко стоял у двери своего кабинета. А у его ног, вцепившись в них своими маленькими ручонками, полулежала девчушка лет тринадцати, которая в голос рыдала и о чем-то просила этого большого и сильного мужчину.

Бойко, судя по всему, тоже находился в весьма серьезном расстройстве. Он иногда склонялся, делая вид, что пытается поднять девочку, при этом приговаривая:

– Я ничего не могу сделать… ничего…– и обращался к женщине: – Ну успокойте же ее… вы же понимаете, – но было ясно, что женщина его не слышит.

Достаточно быстро появился Ялынский с двумя санитарами. Начмед быстро оглядел всех присутствующих и кивнул санитарам. Один санитар поднял на руки женщину, другой – девочку, предварительно аккуратно оторвав ее от Бойко. После этого оба быстро покинули этаж.

– Милостивые государи, – Ялынский обратился к присутствующим, – прошу разойтись по палатам или процедурным кабинетам. Смотреть здесь больше не на что. Это был маленький казус, я приношу всем вам извинения за предоставленные неудобства, – после чего он схватил за локоть Бойко, буквально втолкнул его в кабинет и туда же зашел сам. Щелкнул замок.

«Что это было-то?» Судя по тому, какие лица были у разбредающихся больных, не один Артем задавал себе это вопрос. Впрочем, Вася Вадеев наверняка все узнает…

После полученных процедур опять было нелегко, и Артем дал себе обещание, что звонок Саве он сделает попозже. Удалось даже немного поспать. Проснувшись, он увидел сопалатников у стола. Они что-то тихонько обсуждали.

– Чего замышляем?

– А, проснулся, бизнесмен, – Вадеев, поморщившись, встал. – Одевайся, пора обедать, а потом есть что обсудить. И на что потратить твои деньги, – и он ухмыльнулся.