Не боярское дело 3 - страница 21

Идея с флагом хоть и не очень мне по душе, но она отлично работает.

Достаточно было пройти крейсеру под этим флагом вдоль архипелага, как всё население, а особенно Главы мелких Кланов Рюкю, преисполнились верноподданнических чувств. И суток не прошло, как весь архипелаг Рюкю демонстрировал молодой Императрице Аюко свою лояльность, украсив чуть ли не каждый дом соответствующими флажками и лентами.

Окинава сумела меня удивить. Наши курсанты, пробыв там меньше недели, умудрились загореть так, как у себя в России смогли бы загореть только к июлю. Очень порадовали привезённые мне в подарок многочисленные ящики, с разнообразными незнакомыми тропическими фруктами. Большую часть из них я тут же отправил в столицу дирижаблем, успев их всунуть в рейс пассажирского гиганта. Алёнку в письме попросил поделиться с тётушкой. Окинава — это всего лишь точка на карте, а тропические фрукты весной на столе у Императора — это зримое и вкусное подтверждение победы, которое запомнится столичному бомонду надолго.

— Ну, что, князь. Первый этап кампании мы закончили на неделю раньше срока. Признаться, выручили вы крепко своими грузовыми дирижаблями. Посчитать, так не меньше половины грузов и снаряжения именно они нам перебросили. Давненько я так не воевал, чтобы всего в достатке было, — расчувствовался Алябьев после сообщения о захвате Окинавы, — Теперь очередь за моряками. Как только они возьмут под контроль морские пути, так и ко второму этапу можно будет переходить. Подёргаем тигра за усы. Пусть японцы ошибки начнут совершать.

Да, три моих новых двухсоттонных дирижабля поработали на славу. Если бы не они, то у меня самолёты ещё бы пару недель не смогли перебазироваться на Цусиму.

Зато теперь — лепота. Мы стали зрячими и показываем зубы. Порой достаточно одной пулемётной очереди, данной штурмовиком по курсу корабля, чтобы его капитан развернул своё грузовое судно обратно к берегам Кореи. Знают уже, что за "непонятливым" с удовольствием прибежит один из быстрых владивостокских эсминцев, и проводит военный приз на Цусиму, в залив Асо, где уже стоят на якоре его коллеги.

Меня уже попробовали заваливать письмами корейские дипломаты, интересуясь, на каком основании и как надолго я собираюсь задерживать мирные корейские торговые суда.

Насчёт оснований мне помог составить ответ начальник штаба флота, который подсказал нужные статьи Международного Морского Права, а что касается сроков, то я и сам вполне понятно ответил корейцам. Как только антиправительственный заговор на Хонсю подавим, так и отпустим всех задержанных бедолаг. Мы же за мир и добрососедские отношения…

— У меня заметно улучшились отношения с Кланами, изгнанными с Хонсю, как, впрочем, и с Кланами Хоккайдо, — счёл я необходимым поделиться с генералом кое-какими изменениями во внутренней политике Японии, — После того, как я при помощи Айти Фукуи поменял руководство у выходцев с Хонсю, они стали на порядок сговорчивее и обещают собрать не меньше восьми тысяч экипированных бойцов под свои знамёна. Награды и ссылки, как кнут и пряник, благотворно подействовали и на Кланы Хоккайдо. Впрочем, как и победа при Цусиме. У них появилось желание поучаствовать в нашей кампании. Обещают ещё шесть — семь тысяч бойцов. Примерно, через месяц они должны быть готовы.

— Надо же, как карты удачно легли, — пробормотал генерал, по-свойски интересуясь содержимым моего бара, — С вашего разрешения, князь, — приподнял он одну из облюбованных бутылок, оказавшуюся, к полному моему удивлению, не коньяком, а лёгким крымским вином.

— Валяйте, — махнул я рукой, — Хоть особого повода и нет, но бокал вина перед ужином не помешает.

— Повод? Повод мы завсегда найдём, — ловко орудуя штопором, ответил генерал. Он разлил вино и через стол пододвинул мне один из бокалов, — Давайте выпьем за наместника Его Императорского Величества на Дальнем Востоке.

— Первый раз слышу о такой должности. И кто у нас удостоился? — взял я бокал в руки.

— Я, — как-то очень запросто произнёс генерал, — А ещё пожалован контр-адмиралом, с повышением армейского воинского звания до генерал-лейтенанта.