Не достигнуть координаты Х - страница 22
У меня нет подходящих слов для благодарности.
– Работа рассчитана на сорок минут, – вновь слышится властный голос Долан. Она встаёт на подиум перед всем классом и деспотически окидывает нас взглядом. – Можете приступать.
В кабинете нерешительно скрипят ручки и шуршит бумага. С дальних парт раздаются отчаянные вздохи – с тех самых, где сидел прежде я с Полански. Я осторожно оглядываюсь в ту сторону и ловлю на себе грозный, но при этом довольный взгляд Виктора.
Он остался там совершенно один.
Мы молча переглядываемся и киваем друг другу.
Я разворачиваюсь к своей проклятой контрольной и ошарашенно наблюдаю за тем, как Джин уже переходит ко второму заданию – приведению выражения. Девчонка увлеченно высчитывает значения функций, рисует окружности на черновике и медленно записывает ответы.
Я притворяюсь, что пишу что-то.
На моём черновике абсолютно пусто, но потом там появляются и числа, и буквы. А ещё маленькие динозавры. Джин случайно замечает моё произведение искусства и стыдливо улыбается, отведя взгляд.
В классе лишь нервно скрипят ручки и шуршит бумага. Мадам Долан, с зеленоватыми бликами на очках, напоминала Медузу Горгону – ученики резко каменели, встречаясь с ней глазами. Я же не рисковал поднимать на неё взгляд.
Взяв свой черновик, я аккуратно обхватил ручку пальцами и вдруг остановился.
Математику можно исправлять в среду и пятницу до уроков.
Сегодня вторник.
Сегодня я подготовиться не успею.
Да и самостоятельно подготовиться вряд ли смогу.
По черновику быстро скользит ручка, оставляя неаккуратные надписи чёрной пастой. Я протягиваю лист Джин. Девчонка бегло читает надпись и скрытно улыбается.
«Можешь помочь мне подготовиться к исправительной? Отплачу пачкой «Мальборо».
Джин быстро пишет ответ и отдаёт лист мне, продолжая работать с контрольной.
«Могу просто так помочь».
Я недовольно хмурюсь.
«Слишком жирно. Давай «Хершиз»7 хоть куплю».
Джин закатывает глаза.
«Если только карамельный».
Я поднимаю глаза на Долан и каменею.
Женщина подозрительно щурится, а я лишь глупо ухмыляюсь, подставив под щёку кулак и ожидая, когда она переведёт взгляд в другую сторону.
«Чёрт, я такой в последний раз в Хаскисе десять лет назад видел».
Джин собирает свои листы в кучу и подписывает работу.
«Поищи на Нильском. Супермаркет «15\86» вроде называется».
Девчонка встаёт из-за парты и направляется к мадам Долан.
Та оценивающе всматривается в предложенные ей бумаги и забирает их.
Мой чистовик абсолютно чист.
Задания контрольной и домашку я несу один из последних, и «мои» работы Долан принимает совсем под звонок. Преподаватель сразу же замечает замазку на листе с домашней работой и недовольно хмыкает.
– Похвально, – фыркает мадам Долан и прячет работу.
Я ухожу от неё с горящим чувством стыда и вины.
Джин уже собрала вещи и ждёт, когда толкучка у дверей кабинета рассосётся. Я стою рядом с ней, и мне становится ещё хуже. Когда мы выходим в коридор, девчонка замечает, что у нас ещё пара общих уроков и с сарказмом строит догадки, стоит ли ей красть меня у Виктора и в последующие разы.
Джин рассказывает ещё одну чрезвычайно интересную вещь – перед ней извинился сам Андре Стюарт. Правда, произошло это не вживую, а лишь в диалогах «Инстаграм». Текст его извинения был скомканным, но девчонка нашла в его словах толику искренности – парень действительно жалел о своих словах и действиях. После, получив прощение, он даже подписался на Джин, из чего та сделала вывод, что, скорее всего, он – её фанат.
Я не могу долго держать все эмоции в себе.
– Джи…
– Ой, подожди, – подруга перебивает меня и смотрит вдаль. – Виктор Полански!
Среди толпы школьников мы быстро пробиваемся к нашему русскому другу. Джин обсуждает с ним случившуюся беду и спрашивает, как быть со сборником и когда он собирается делать очередную домашнюю работу. Виктор торопливо объясняет, что, если сама Джин не против, то он сделает домашку сегодня вечером и наверняка – если не стопроцентно – встретится со мной, чтобы передать сборник. Мне же быть почтальоном проще всех, ведь я каждый день вижусь с Полански, живу в одном доме с Джин Бэттерс и совсем, совсем не имею своих дел.