(Не)естественный отбор - страница 16

– Ну и кто же им нужен? – тихо спросил я, пораженный вспышкой эмоций у флегматичного медведя.

– Супермен! Образец для подражания! – воскликнул Тихон, не обращая внимания на окружающих. – Самый лучший способ воспитания – это показывать на своем примере, как нужно жить. И лучше всего для этого подойдет молодой спортивный оборотень, умеющий круто бегать дорожки на паркуре, бегать, стрелять и остроумничать. Который сможет показать, что быть крутым – это не значит пить, курить, нюхать, клеиться к девчонкам и бить морды прохожим. Круто – это защищать слабых, быть сильным и подтянутым, быть романтичным и умным. Понимаешь? Ну и твоей воспитательнице это тоже понравится, у вас сразу появится общий интерес, общая тема для разговора. И ты уже не мент с полосатой палочкой, а опора и надежда современной молодежи.

– Ну ничего себе, Тиш, вот это монолог! Но это только в твоем представлении все так, а на деле им, может, нафиг ничего не надо.

Тихон поднял на меня тяжелый взгляд и сказал:

– Я там был, Стан, я прошел все это. Мне повезло, я попался на глаза такому вот молодому менту, он меня и вытащил. Я едва-едва успел взяться за ум, закончить школу нормально и поступить в универ. Сам я не возьмусь за такое, у меня своих две девчонки, и я не хочу разрываться между родными детьми и чужими. Но тебе такое под силу, особенно если твое увлечение человечкой не пройдет. Даже наоборот, тебе это нужно.

Я задумался:

– Тихон, я проработал всего неделю, думаешь, меня переведут?

Медведь расхохотался, чуть не подавившись пивом:

– Знаешь, весь наш выпуск делал ставки, сколько ты продержишься регулировщиком. Почти все ставили даже не на дни, а на часы, но кто ж знал, что тебе так подфартит в первый день с погоней? Так что не думаю, что для кого-то твой уход будет потрясением. Тебе, кстати, нужно будет пройти дополнительные курсы по подростковой психологии и ювенальному праву, думаю, ты за пару недель управишься.

И правда, зачем я пошел в регулировщики? Понятно, что это такой первый этап, обкатка, и через неделю-две меня бы перевели на другой фронт работы. Но почему я вообще пошел в милицию? Сегодняшний я уже не понимал.

В понедельник я развил бурную деятельность: написал прошение о переводе на работу с молодежью, сразу записался на нужные курсы и, о чудо, курсы по подростковой психологии будут проходить в Педагогическом университете по вечерам, значит, я смогу видеться с Настей уже оправданно. Пришлось выдержать нотации от руководства на тему безалаберной и безответственной молодежи, ехидные шуточки отца и подколы приятелей, но оно того стоило.

Мне нужно отработать на участке еще неделю, затем на неделю меня возьмут на стажировку в детский отдел милиции, и к концу стажировки нужно будет сдать зачет по новым курсам.

Понятно, что такая схема перевода использовалась только для оборотней. Человек бы обучался не менее полугода, да и его прошение приняли бы только через пару месяцев работы. У каждого своя специфика, свои плюсы и минусы.

Я с трудом дождался конца смены, минутная стрелка словно застыла на месте. И ровно в семнадцать ноль-ноль я помчался в участок переодеться, чтобы успеть зайти в Педуниверситет вместе с Настей.

Высмотрев, а точнее, вынюхав ее в толпе, я подобрался поближе и пошел сразу за ней. По мере удаления от основных улиц народу становилось вокруг все меньше, и вскоре мы остались практически вдвоем. Через пару поворотов она остановилась и развернулась, уставившись мне прямо в глаза:

– Вы преследуете меня? У меня нет денег!

Я от неожиданности поперхнулся и закашлялся. Она прищурила глаза и удивленно, сбавляя напор, сказала:

– Ой, да вы тот полицейский! Вы еще тут на лестнице заснули, а я вас испугала. А вы снова в университет?

– Э-э-э, вы меня помните?

– Конечно, я же воспитательница, – и она провела рукой вдоль блузки и юбки, мол, посмотри на форму, дурак, – нас обучают запоминать лица. Так вы в университет идете?

– Я… да. В университет. У меня тут вечерние курсы с сегодняшнего дня.

– Здорово! У меня тоже.

– А у вас во сколько заканчиваются занятия? Я бы мог проводить вас вечером, а то мало ли что, – я, наверное, слишком торопился. Надо сначала пообщаться подольше, вечером дождаться ее и невзначай проводить до общежития. Вот я осел, никак не перестроюсь на ее ритм жизни.