Не климат выбирали, а судьбу(с)... - страница 28

— Дочка, почему глаза на мокром месте?

И не дав ответить:

— У тебя классный папа, с таким человеком я бы на любое опасное задание пошёл!

Вера благодарно улыбнулась будущему свёкру и начала вместе с Гилей прибирать со стола оставшуюся после кофе и чая посуду.

Когда было всё убрано, девушка склонилась над Галем и поцеловала его в щёку:

— Галюш, поговорим завтра, я очень устала, и хочу сейчас побыть одна, надеюсь, ты не возражаешь?

Парень похлопал её по руке и всмотрелся в печальные глаза.

— Спокойной ночи, моя хорошая, завтра всегда бывает лучше после не очень хорошего сегодня, отдохни и разберись в своих мыслях, я тебя очень люблю.

Сон никак не хотел приходить к девушке, с головы не выходили слова мамы, больно ранившие её душу.

Она включила настольную лампу и положила на грудь толстый блокнот с её исчёрканными страницами готовыми стихами и черновиками.

Незаметно для себя углубилась в образ нового стихотворения, которое постепенно вытеснило из её дум едкие слова матери.

Наступил октябрь и стремительно полетел вперёд, отсчитывая на еврейском календаре день за днём нового года.

После Суккота (праздник шалашей), на пятнадцатое октября, как раз в годовщину приезда Веры в Израиль, была назначена свадьба Наташи с Офером.

Как выяснила Вера у Наташи, спешка со свадьбой была вызвана тем, что подругу по долгу службы срочно отправляли в длительную командировку в Чили, где она будет представителем Израиля при еврейском центре в этой южноамериканской стране.

В связи с этим, Офер, проработавший больше десяти лет в полиции, был вынужден уволиться и перейти на службу в ШАБАК, чтобы вместе с Наташей уехать в Южную Америку.

Наташа без возражений согласилась на свадьбу в столовой кибуца, в котором жила многочисленная родня Офера и, где он сам проживал до ухода в армию.

С появлением у Веры мобильного телефона, они теперь могли часто общаться с подругой, а Наташа тем более, названивала регулярно, потому что ей подобный аппарат был положен по долгу службы.

Наташа позвонила Вере на следующий день после Рош-а-шана с самого утра, чтобы выяснить, как накануне прошла двухсторонняя встреча:

— Привет, Верунчик!

Ну, колись, как прошла долгожданная встреча ваших предков, это же похлеще, чем встреча на верхах каких-нибудь президентов, обе стороны, в конце концов, остались довольными друг другом?

Вера рассмеялась.

— Наташка, ты, наверное, мне поверишь, я больше всего рада, что эта встреча уже позади.

Ты, не представляешь, сколько мне пришлось всего пережить во время этого визита, чуть дождалась пока микроавтобус с моей роднёй скрылся за поворотом.

Моя мама с первой минуты, как только вошла во двор виллы, решила всем испортить настроение своим видом оскорблённой матроны.

Моя дрожайшая сестричка ко всем без мыла лезла в задницу, а мой будущий свёкор даже не удосужился брюки надеть, так и отсидел за столом в замызганных шортах и в майке словно из задницы вытянутой.

— Во дают, с этого момента, давай, поподробней — а остальные как?

И, что, твоя сестрёнка не выкинула никакого фокуса?

— А, ты знаешь, нет, была сама сдержанность, только меня раздражали её заискивающие голос и взгляд, когда она разговаривала с Гилей и её невестками.

А с Галем она была беседр (в порядке), они даже понравились друг другу, я совсем не против того, чтобы у них такими оставались отношения между собой и в будущем.

— Вер, я тебе скажу откровенно, а ведь по большому счёту, хрен нам надо класть на нашу дорожайшую родню, и пусть у нас с тобой этого хрена нет, так мы можем одолжить его у наших будущих мужей.

Какое нам дело, что они думают о нас и о нашем выборе, мы, что от них зависим или что-нибудь им должны?!