Не климат выбирали, а судьбу(с)... - страница 8

стр.

Веруш, у меня ведь родители не датишные (верующие), а вполне современные люди.


— Нет, мой миленький, я стесняюсь, особенно, твоего отца, давай нашу близость пока оставим втайне.


— Ладно, но давай устроим близость, чтобы было, что скрывать.


Верина рука легла на пах парня на рвущийся из джинсов жезл и нежно погладила восставшую от неуемного желания плоть.


— Веруш, прекрати, а то сейчас со мной случится конфуз, как у пятнадцатилетнего юноши.


— Не случится.


И Вера уверенно распустила молнию замка на джинсах, тут же склоняясь лицом к освобождённому из плена дрожащему от нетерпения члену парня.

  Всё может быть…
  И в дымке миражей
  Твой силуэт привидится мне зримо,
  Туман качнётся, тело в неглиже
  Идёт в твои объятья торопливо.
  Всё может быть… —
  Прочту в колодцах глаз,
  Желания безумное влеченье,
  А зеркала пускай глядят на нас,
  Смущаясь от любовного теченья.
  Всё может быть… —
  Растают миражи,
  Оставив лишь медовость послевкусия…
  В тумане грёз сумела так прожить,
  Что настоящее не внемлю с грустью.

Эти строки Вера написала после того, как она вернулась из комнаты Галя, где они тайком, истосковавшись по плотским утехам, предавались любви и сексу.

Девушка сделала всё от неё зависящее, чтобы любимый парень не чувствовал себя ущербным и в принципе, ей это наверняка почти удалось.

Она сама даже не заметила, как быстро приспособилась к малоподвижности Галя, компенсируя многие неудобные моменты своим жадным до любви телом.

Не успела Вера ещё проснуться, как вновь склонилась над чистым листом тетради, по которому скоро побежали слова, сплетаясь рифмами в цельное стихотворение:

  Растреплю твои хмельные кудри.
  В них лицом зароюсь, вызвав смех.
  От безумств очнёмся утром мудрым.
  С вечера пьянея от утех.
  Брызгами взметнётся ночь шальная.
  Две души звенят одной струной.
  Необузданность любви познаем,
  Спрятавшись от суеты земной.
  Утро нам споёт на смятом ложе,
  Словно в чистом поле на цветах.
  Солнца луч дразнясь, бежит по коже,
  Замерев улыбкой на устах.
  Напевала ночь любви мотивы.
  Заплетала в косы ленты слов.
  Страсть волной плескалась шаловливой,
  Размывая кромку берегов.

Глава 3

На завтра, после приезда Веры в мошав, ранним субботним утром Галь с книгой в руках устроился в своей коляске на летней веранде, находящейся на заднем дворе, где обычно проходили трапезы в тёплое время года и стал поджидать, когда освободится его девушка.

Вера быстро помогла Гиле накрыть на стол для завтрака и уселась рядом с парнем.

За едой старый полицейский нарушил сонную атмосферу идеальной семейной обстановки, с лукавой улыбкой уставившись на молодых:


— Друзья, хорошо сегодня смотритесь — отдохнувшими и счастливыми, а мне вот ночью что-то плохо спалось, несколько раз курить выходил на улицу…


Галь прервал отца:


— Не надо папа, ехидничать, мы с Верой достаточно взрослые люди и, к тому же, скоро станем мужем и женой.

Да, ещё хочу вам сообщить, что в ближайшее время постараюсь продать свою квартиру в Ришоне и купить нам подходящее жильё где-нибудь в центре.


Гиля сокрушённо посмотрела на мужа.


— Абрамке, твоим языком можно ржавчину снимать.

Что, смолчать нельзя было?


Мужчина расхохотался.


— Эй, вы чего на меня налетели, я уже давно ждал этого момента, когда мой младший сын в любовных делах проявит себя во всей красе.


Вера быстро собрала грязную посуду и понесла на кухню, чтобы скрыть краску, обильно прихлынувшую к лицу.

Девушка складывала в посудомоечную машину чашки, тарелки и мысленно сокрушалась:


— Ну, почему, почему эти израильтяне такие пошлые?!

Почему для них шутки на всё, что находится ниже пояса, самые смешные и популярней их нет, даже Гилю они не особо коробят?!

Как теперь смотреть в глаза матери жениха, которая, безусловно, тоже слышала, громко звучащие в ночи их с Галем томные любовные стоны и крики?!

На Абрама ей было наплевать, он скоро дождётся, и она скажет ему в ответ парочку ласковых, пусть не думает, что она дурочка бессловесная.

А в принципе она сама виновата, воспринимает всё так остро, как будто нельзя было просто легко отшутиться.

Наташка, та бы спокойно в одну минуту поставила Абрама на место, да так, чтобы он ещё долго её вспоминал.