Не мстит только ленивый - страница 22

В тронном зале меня ждала встреча с королевой. Она не стала отчитывать меня за опоздание, а всего лишь кивком головы указала на свободное место – я с облегчением поняла, что наказывать меня никто не собирается.

После посвящения Фрея для каждой девочки нашла по ласковому слову, а мне она сказала, что из меня выйдет прекрасная дева-воительница, тем более я теперь знаю, как управляться с драконами.

Когда на следующий день нас отправили по домам, платье уже было чистым, и папенька ничего не узнал о моей встрече с драконом – он до сих пор свято верил, что его дочурка самая послушная.

Появление королевы всколыхнуло во мне давно забытые воспоминания. Вот только Фрея не выглядела доброй и понимающей – она была в бешенстве. Серебристое свечение затаилось в глубине ее бирюзовых глаз, а презрительная улыбка кривила губы.

Я склонилась перед королевой в поклоне, но ей было не до этого. Фрею интересовал Дарел. Не отводя от него глаз, она грациозно приблизилась к нам. Дева-воительница осталась на месте.

– Здравствуй, Дарел. До меня дошли слухи, что ты женишься. И не на ком-то, а на ведьме, – холодно произнесла она.

– Приветствую тебя, сестренка, – в тон ответил ей Дарел. – Тебя неверно информировали. Моя невеста не ведьма, а ведьма-валькирия.

Не может быть! Фрея – сестра Дарела?!

Я не верила своим ушам. Но, замешательство мое длилось не долго, – от одного взгляда сверкающих глаз королевы я быстро пришла в себя. Я была очень даже не прочь убраться с глаз ее долой, но кто-то более сильный, чем я – магистр Авурон, – не дал мне такой возможности, сильнее прижав к себе.

– И ты думаешь, что от этого мне должно стать легче, братец? – королева буравила меня взглядом, видно интуитивно чувствуя виновницу своих бед.

– Отнюдь. Не ты ведь женишься, а я. И мне решать, кто станет моей женой, – ледяной тон Дарела не предвещал ничего хорошего, но и королева не была настроена уступать.

Фрея побледнела от злости, скулы заострились, губы вытянулись в тонкую линию, мало напоминающую улыбку.

– Я всегда верила, что ты, Дарел, выберешь себе в жены одну из моих подопечных! Но выбрать полукровку! Даже для тебя это слишком! – и она с презрением посмотрела на меня, – Только не говори, что эта зверушка и есть твоя суженая?!

– Лучше бы тебе проявить к ней уважение, сестренка, – медленно чеканя каждое слово, произнес Дарел. В его голосе слышалась угроза, что еще больше распылило Фрею. Сложно было не заметить, как по ее рукам змеились искры, а волосы стали потрескивать от слабых электрических разрядов

– Посмотри мне в глаза! – велела она мне.

– Не делай этого, Лиа! – следом раздался приглушенный голос магистра.

Он опоздал с предупреждением: я смотрела в бирюзовые глаза королевы, не в силах отвести взгляд.

– Ты забудешь о Дареле! Уйдешь и никогда больше не вернешься! – зрачки Фреи вытянулись. Помимо воли я всматривалась в синение ее глаз и на каком-то первобытном уровне своего существа осознавала нашу связь, воспринимая себя и ее как единое целое.

Чьи-то горячие ладони обхватили мое лицо, и до меня словно издалека донесся чей-то до боли знакомый и родной голос. Я силилась, но не могла вспомнить, кому он принадлежал.

– Лиа, ты сейчас очнешься! Отныне ты не подчиняешься Фрее! – этот властный голос успокаивал, хотелось ему довериться, но я не могла нарушить единение с королевой – это было частью меня. Я заявляю на тебя права повелителя и супруга!

Запястья, на которые были надеты невидимые обычному глазу браслеты, скрутила дикая боль. Суставы словно выворачивало. Чтобы не взвыть в голос, я застонала и стиснула зубы. Звякнув, браслеты, упали на пол.

Сознание постепенно прояснялось. И первым, что я увидела перед собой, был злой Дарел. Его шрам побелел, а на виске подрагивала жилка. Он костяшками пальцев нежно провел по моей скуле и, обняв за талию, прижал к себе.

Я все никак не могла осознать, что Дарелу удалось разрушить контроль Фреи.

– Как ты освободил ее, Дарел?! – оказывается, для королевы эта была такая же загадка, как и для меня.

– Ведьмочка – часть меня, а я не признавал твою власть над собой сестра. – Уверенность, с какой магистр держался, не могли не восхищать.