Не отпусти нас - страница 18
Отгладив одинаковые шерстяные платьица, я аккуратно повесила их на плечики и улыбнулась. На сердце было радостно от их веселых голосов. Но мысли об их отце никак не давали мне покоя. Прошлой ночью я так и не смогла сомкнуть глаз. Мысль о том, что Владимир уже покинул город, была невыносима.
«А ведь я могла сказать ему, что это его дети… Могла! А теперь он уехал, так и не узнав, что у него есть две маленькие дочки», – разрывали душу горькие мысли.
«Изменилось бы хоть что-то, если бы он узнал о дочках?..»
«Он женат! Слишком поздно…» – одернула себя я, и заторопилась на кухню, там Ярослава взялась на завтрак варить овсянку.
– Доброе утро!
Ярослава деловито кивнула и продолжила непрерывно мешать овсянку на молоке, чтобы не пригорела.
Я достала из шкафчика глубокие тарелки с нарисованными на дне принцессами из сказки и начала накрывать на стол.
Отставив готовую кашу с огня, она включила кофемашину.
– Организацию завтрашнего банкета у Омаровых возьмете на себя с Дамиром.
Я непонимающе взглянула на тетку.
– А ты?
– А я пойду на банкет в качестве гостя. Секретарь Омаровых прислала мне приглашение. Вернее, она прислала его для нас с тобой, но ты возьмешь на себя гадкую часть праздника – его организацию. Наденешь самое неприметное платье из всех возможных и будешь следить за процессом из кухни, пока я буду обхаживать Шерхана. И не вздумай высовываться в зал, Надя! Я заказала самое лучшее вечернее платье из всех, что смогла найти в округе, а стилист готова создать мне неповторимый образ. Постарайся не испортить мою охоту на миллионера с глазами хищника.
– У него и имя, как у хищника.
Нахмурившись, я взяла в руки половник и разлила овсяную кашу по тарелкам. Потом быстро намазала булочки джемом и сливочным маслом.
Во сколько обошлось ее новое платье? А услуги стилиста? И это плюс к ненужному ремонту гостиной и установке камина!
– Послушай, так ли тебе нужен этот Шерхан?
– Ты его видела? Этот огонь в глазах ничто не заменит!
– Нет, я его не видела. Честно говоря, не хочу видеть. Достаточно его развязного племянника.
– Вот и хорошо, что не хочешь!
В холле послышался топот маленьких ножек – Маша и Саша торопились на завтрак. В своих пижамах и детских тапочках-единорогах, с едва приглаженными темными волосами, они были похожи на фарфоровых куколок.
– О, каша… – забравшись на стул, Маша подавила разочарованный вздох. – Чем это тебе не нравится моя каша? – Ярослава угрожающе приподняла тщательно выведенную у стилиста бровь.
– Не люблю овсяную… Мам! Ну, почему овсянка?
– А я люблю!
Пухлые губки Саши расплылись в радостной улыбке, и она уверенно взяла ложку.
– Так, юная леди, ешьте, что подано! – Ярослава бросила в Машу испепеляющий взгляд. – Иначе отправитесь в детский сад голодной!
– Там тоже будет каша, – скривившись, Мария взяла ложку и принялась смешно давиться нелюбимой овсянкой. – Мам, положи мне сахар!
Улыбнувшись, я придвинула дочкам булочки с джемом.
– Я положила достаточно сахара! Если есть его слишком много, испортятся зубы. По-моему, в последний раз у стоматолога мы с твоей матерью держали тебя вдвоем! – топнула ногой тетка.
Щелкнула кофемашина, сообщая, что готов ароматный кофе.
Накладывая кашу себе в тарелку, краем глаза я заметила Машу, которая упорно потянулась к сахарнице за теткиной спиной. Саша испытующим взглядом молча следила за сестрой. Видимо, ей было интересно, удастся ли Марии утащить ложку сахара.
«Отчаянная», – мелькнула у меня мысль.
Одна, вторая, третья… Тетка резко обернулась. Вздрогнув, Маша выронила полную ложку сахара из ловких маленьких ручек.
– Я же сказала, сахара и так достаточно! – всплеснула руками Ярослава. – Ты что, хочешь стать толстой?!
– Как ты? – отчаянно сгребая маленькими ручками сахар в кучку, Маша окончательно перепачкалась.
– Я что, по-твоему, толстая? – округлила глаза Ярослава.
– Так, все. Маша, быстро пошла в ванную комнату отмывать липкие руки! – я со стуком поставила на стол свою порцию каши и строго взглянула на дочку.
Нахмурившись, маленькая вредина выбралась из-за стола и гордо затопала в сторону ванной комнаты.
К тому времени, как у молчаливой Саши тарелка была пуста, Маша все еще кривилась над своей порцией каши.