Не превышай скорости - страница 5

Мистер Кетчем поднял стакан апельсинового сока. Отпил чуть-чуть и подержал во рту для пробы. Лимонная кислота нежно покалывала его теплый язык. Он проглотил. Если сок отравлен, то это было сделано рукой мастера. Слюна наполнила его рот. Он внезапно вспомнил, что перед тем, как его задержали, он намеревался остановиться у кафе, чтобы перекусить.

В то время как он ел, осторожно, но решительно, в мозгу прокручивалось все произошедшее с ним. Видимо, они сожалели о своем промахе. Объяснение довольно хлипкое, но хоть какое-то. Еда была превосходной. Кое-что следовало сказать в адрес этих жителей Новой Англии: эти сукины дети здорово готовили. Завтрак мистера Кетчема обычно состоял из сладкой разогретой булочки и кофе. С тех пор, как юношей он покинул дом своего отца, ему никогда не перепадало такого завтрака.

Мистер Кетчем только что опустошил третью чашку хорошо сдобренного сливками кофе, когда в коридоре раздались шаги.

Шеф Шипли остановился по ту сторону камеры.

— Вы позавтракали?

Мистер Кетчем кивнул. Если шеф ожидает благодарности, то пусть разочаруется.

— Судьи пока еще нет, — сказал Шипли.

— Но…

— Как только приедет, поговорит с вами, — проговорил Шипли. Затем повернулся и ушел.

Мистер Кетчем пришел в ярость. Он поглядел на остаток от своего завтрака, как бы в поисках ответа на сложившуюся ситуацию, и постучал кулаком по своему бедру. Невыносимо! Что стараются они сделать с ним — запугать? Ладно, ей-богу, они преуспели в этом.

Мистер Кетчем подошел к решетчатой ограде. Осмотрел пустой коридор. У него внутри возник холодный комок. Пища, казалось, залегла свинцовой тяжестью в желудке. Боже! Боже!

Было два часа дня, когда шеф Шипли и старый полицейский подошли к двери камеры. Не говоря ни слова, полицейский открыл ее. Мистер Кетчем вышел в коридор и чуть задержался, надевая пиджак, пока запирали дверь.

Он шагал мелкими шагами на негнущихся ногах между двумя мужчинами, даже не глядя на картину на стене.

— Куда мы идем? — спросил он.

— Судья болен, — сказал Шипли. — Мы отвезем вас в его дом, чтобы вы заплатили штраф.

Мистер Кетчем вздохнул со свистом.

— Ладно, раз у вас так заведено, поступайте, как знаете.

— Только так и следует поступить, — подтвердил шеф, глядя пустыми глазами; его лицо ничего не выражало.

Уголки рта мистера Кетчема чуть шевельнулись, выражая вымученную улыбку. Дело сдвинулось и теперь почти завершено. Он уплатит штраф и покинет это проклятое место.

Снаружи все затянуло туманом. Морской туман катился по улице, подобно клубам дыма. Мистер Кетчем натянул шляпу и вздрогнул. Влажный воздух, казалось, пронизывает его плоть и обволакивает его кости. Мерзкий день, подумал он, и двинулся вниз по ступенькам, ища глазами свой «форд».

Старый полисмен открыл заднюю дверцу полицейской машины, и Шипли предложил ему жестом сесть в машину.

— А что же с моей машиной? — спросил мистер Кетчем.

— Мы возвратимся сюда после того, как вы встретитесь с судьей, — ответил Шипли.

— Ох. Я…

Мистер Кетчем поколебался немного, затем наклонился, проскользнул внутрь машины и плюхнулся на заднее сиденье. Он задрожал, когда холод кожаной обивки проник сквозь шерстяные брюки, и весь сжался.

Полицейский хлопнул дверцей, закрывая ее. Опять этот глухой звук, подобно хлопку крышки гроба в склепе. Мистер Кетчем криво улыбнулся.

Полицейский включил зажигание, и мистер Кетчем услышал, как мотор кашлянул, пробуждаясь к жизни. Он сидел, дыша медленно и глубоко, пока полицейский разогревал мотор. Потом посмотрел в окно.

Туман напоминал дым. Как будто машина находилась в горящем гараже. Вот только пронизывающая до костей влажность! Мистер Кетчем откашлялся. Он услышал, как шеф опустился на сиденье рядом с ним.

— Холодно, — машинально произнес мистер Кетчем.

Шеф ничего не ответил.

Мистер Кетчем откинулся назад, когда машина отъехала от обочины, круто развернулась и медленно двинулась по погруженной в туман улице. Он слышал похрустывание шин на влажной мостовой, ритмичный свист дворников, когда они очищали полукруглые сегменты на ветровом стекле, покрытом липким туманом.

Через мгновение он взглянул на свои часы. Почти три. Полдня потеряно в этом проклятом Закри.