Не сдавайся - страница 9

Но за последние восемь лет многое изменилось. Я изменился. Моя семья изменилась. Все эти годы Билл был мужем и отцом, соседом. Он был хорошим соседом, всегда был рядом. Он старался помочь нам как можно больше, когда мы с моей овдовевшей мамой больше всего в этом нуждались.

И когда я увижу его, он будет мужем и отчимом. Моим отчимом.

Я так и не получил полной информации о том, что там произошло. Как изменилась его жена? И что с его дочерью?

Я вдруг радуюсь темноте, чувствуя, как румянец покрывает мою шею при мысли о Кортни, дочери Билла, и о жестком, болезненном поцелуе, который она подарила мне, прежде чем вытереть глаза и отвернуться, отказываясь смотреть, как я сажусь в автобус до учебного лагеря. Прошло восемь лет с тех пор, как я ее видел. Некоторое время после моего отъезда она посылала мне письма, но они прекратились после того, как ее родители развелись и мама уехала.

Я хотел бы увидеть ее снова. Надо будет спросить о ней Билла.

Погрузившись в счастливые воспоминания о первой любви, я вздрагиваю, когда машина останавливается и фары гаснут. В панике я хватаюсь за дверную ручку, готовая выкатиться и укрыться, но это не засада. Мы дома.

Утро четверга, 11 августа 2016 год.

На первый взгляд, это сообщество выглядит ярким, полным жизни. Суетливое и шумное. Мужчины и женщины, дети и животные, у каждого свое место, задача, которую нужно выполнить. Все движется так же сложно, как шестеренки, колеса и рычаги часов.

Аналогия вполне уместна, возможно, душераздирающая. Части этих часов делают одно и то же, одним и тем же способом, снова, снова и снова. День за днем, неделя за неделей, месяц за месяцем. Год за годом. Нет никакого изменения, нет никаких перемен. Минутная стрелка не может стать чем-то лучшим, чем-то большим.

Так и для нас. Жестко регламентированы и ограничены, каждый из нас выполняет свою функцию в соответствии с «Планом Господа». Отец Эммануил говорит нам, «что у каждого из нас есть своя роль, и мы должны довольствоваться выполнением своей цели в «Его работе».

Большинство дел мы делаем вместе: трапезы, службы в часовне, работа в поле — но есть некоторые дела, которые делаются в небольших группах. Все делается в группах. Я никогда не видела, чтобы это было где-то прописано, но совершенно ясно, что никто никогда не должен оставаться полностью один и без присмотра на какое-то время. Никто, кроме отца Эммануила и двух его сыновей, которые делают все, что им заблагорассудится. Дэниел, брат нашего помазанного пророка, также получает некоторую снисходительность.

Полагаю, труднее распространять разногласия и нелояльность, когда вы не можете сделать это втайне. Иуда не справился бы со своим делом, если бы все смотрели на него все время. Слово Господа гласит: «Будьте уверены, грехи ваши найдут вас», и вы будете пойманы намного быстрее, когда на вас постоянно будут смотреть.

Вот почему мои понедельники и четверги такие особенные. Это мои любимые дни, мои пчелиные дни. В такие дни я почти сама себе хозяйка. Это малая толика снисходительности Дэниела, которую я могу разделить. Я не могу придумать никакой другой причины, по которой мне бы так повезло, если только… ладно, ладно, значит, все остальные боятся подходить к пчелам. Вот настоящая причина. Я присматриваю за двенадцатью скоплениями ульев, разбросанных по всему комплексу.

Конечно, мне все еще нужно рано вставать для молитвы, и я должна играть свою роль покорной жены Дэниела за тарелкой серой кашицы за общим завтраком, но после этого? Я буду в блаженном одиночестве. Часами. Я беззвучно напеваю, делая бутерброд, чтобы взять с собой на обед.

Какой чудесный день. Сегодня солнечно, тепло, но не так уж жарко, и я буду свободна весь день.

— Сестра Кортни. Ты сегодня полна радости. — Голос брата Иеремии пугает меня.

— Так и есть! — отвечаю я. — А почему бы и нет, если я так счастлива.

Мой ответ слишком хорош. Иеремия подозрительно хмурится и выглядит в точности как более злая и крупная версия своего брата Натана. Неужели они оба стоят перед зеркалом и каждое утро отрабатывают неодобрительный взгляд отца? Мне приходится прикусить губу, чтобы не захихикать от этой мысли, но сегодня будет такой прекрасный день, и я не вынесу, если что-нибудь испортит его.