Не сердите толстяка - страница 27
Глава четырнадцатая
Во всём Барсик виноват, однозначно. Не помогли его ухищрения, уже через две недели я стал обладателем пуза. Конечно, не такого как раньше, поменьше немного, но чует моё сердце, это ненадолго.
Блин, хоть в зеркало не смотрись. Стоит такое чудо в перьях на костылях, между которыми тоненькие ножки, а сверху ОНО! Уже вполне отчётливо выпирающее из под футболки. Ну что за напасть… И-эх. Вот как тут быть?
Как показало время — никак. Батя, в первое время укативший домой доделать некоторые дела и оставивший меня на женском попечении, вернулся. Разогнал всех по местам: маманю угнал назад в деревню, так как, по его мнению, её жалость до добра не доведёт. Вон две недели прошло, а я не только до сих пор хожу на костылях, но ещё и пузо отрастил. Бабку с Томой практически пинками отправил работать, а то, мол, скоро копейки на хлеб сшибать будем. Это мы то? Копейки? Хоть не прибеднялся бы Плюшкин.
Для тренировок прекрасно подошёл задний двор. Вполне себе приличный кусок пустого пространства, если не считать стоящих у стеночки турника и брусьев. Там отец и попытался сжить меня со свету.
Спасибо братишку оставил, зверюга. Если бы не мелкий я бы ещё в первый день умер, вот ей богу. А так, когда я напичканный зельями по самую маковку, через пару часов упал и попросил добить, Васёк разревелся, потому что ему стало жалко старшего брата. Хороший у меня братик — добрый. Так что сжалился надо мной батяня, сжалился. Позволил отдохнуть полчаса. Не то чтоб я тяжёлые брёвна таскал. Нет, конечно. Будь здоров, даже не заметил бы этих усилий… Но пока.
Вечером Василёк настучал на отца бабуле — рассказал, как надо мной бедным, несчастным издеваются и с чувством выполненного долга свалил рубиться в приставку. Предки жутко поругались. Такой ор стоял, что даже дядя Саша решил вмешаться. Что? Какой дядя Саша? А я не говорил? Хм…
Буквально на второй день, после того как очнулся, решил выяснить у бабули кто же это сидел рядом со мной. На что получил исчерпывающий ответ:
— А, дык это Александр Семёныч.
— Ура. Это же здорово! — жаль, что руками помахать сил нет. Так что изображаю вселенскую радость только на лице.
— Что здорово? — бабка реально обалдела от такой реакции.
— Ну а как же? Здорово, что не Семён Александрович. А так всё просто замечательно, я так счастлив, так счастлив, — короче, довёл бабку, вот она и, чтоб не прибить меня больного и несчастного, раскололась.
Помните, Белла упоминала про мужика оборвавшего все близлежащие клумбы? Я ещё тогда поинтересовался насчёт денег на цветы. Помните? Ну, так вот это он и есть. А по совместительству — владелец частной клиники, откуда и натаскал все эти механизмы и приборы, которыми меня обвешивали пока я валялся без памяти. А так как примчавшаяся спасать сына мамка у меня тоже врач, то все эти штуки были приняты ей на ура. Конечно, дядя Саша предлагал положить меня в его больничку. Но тут предки встали насмерть. Ну кто позволит в стерильной палате жечь травки и мазать больного не пойми чем? И в нагрузку ещё и пентаграммы с гексаграммами на полу малевать. Так что всё происходило в моей комнате. Не знаю уж чего там у бабули с этим интеллигентом, но подозреваю, ох подозреваю.
Так вот, решил этот замечательный во всех отношения человек влезть со своим веским мнение:
— Вадим Иванович, может не стоит так нагружать Тимофея? — бабуля одобрительно кивает головой. — Оно конечно, вы всё верно делаете, и учитывая действие этих волшебных эликсиров…
— Что? — бабуля чуть не до потолка подпрыгнула, зыркнув грозным взглядом на этого хмыря. — Верно? Вот я тебя сейчас в лягушку превращу, чтоб ересь всякую не нёс.
На что этот интеллигент вшивый, сложив ручки на груди, заметил:
— Машенька, с твоего позволения хочу заметить. Пусть я совсем недавно познакомился с миром магии, но даже мне известно, что превратить человека в лягушку невозможно. Закон сохранения массы никто не отменял. Это знает любой образованный человек…
— Да? — бабуля прищурилась. — Я акадЁмиев не заканчивала, так что превращу и будешь комарам рассказывать, что возможно, а что нет.