Не смей - страница 46

стр.

- Солнце? – Неожиданно. Кирилл ухмыляется и окидывает девушку беглым взглядом. Высокий хвост открывает вид на тонкую шею. Футболка свободная, но вырез… слишком широкий. Ему видно её ключицы. Если она будет наклоняться… черт.

Брюнет отворачивается, направляясь в свою комнату.

- Что за грохот я слышала? – Она догоняет его и останавливается на пороге его спальни. Ей кажется, что ступать на Его территорию сейчас небезопасно.

- Я упал. – Коротко. Распахивает дверцу гардероба и перебирает одежду. Даже не оглядываясь.

- Что? – Камилла даже подумать о таком не могла. – Упал?! – Сдерживая смешок за плотно сжатыми губами.

- Да. – Он достаёт с полки тёмно-синие джинсы и такого же цвета футболку. – Я подскользнулся. – Всё-таки поворачивается к девушке. Бросает одежду на уже заправленную постель.

- Не ушибся?

- Тебе смешно, Карчевская? – Заметив, что та, скрывает усмешку.

- Нет! – Камилла старается сделать лицо хоть немного серьёзнее. – Что ты? Ним в коем разе…

Парень недовольно хмурится, и снова лезет в шкаф. Вытаскивает оттуда нижнее бельё.

Но Ками продолжает всё так же стоять в дверях, обхватив себя руками.

- Я уеду не надолго. Завтрак на столе, если что. К обеду вернусь. Не переживай. – Подмигивает девушке и …

Камилла громко ахает, когда этот наглец просто и без зазрения совести поворачивается к ней спиной и стягивает с бёдер свои домашние штаны! Господи… Он был без белья…

Девушка резко отворачивается, при этом врезаясь лбом в дверной косяк и громко стонет, хватаясь за ушибленное место.

- Блин!!! – Сдерживая слезы, которые готовы были выскользнуть из глаз.

За спиной слышно копошение и приближающиеся шаги. Девушка даже глаз открыть не в состоянии. Она крепко прижала ладони в назревающей шишке и пыхтела, в попытках не скулить…

- Камилл? – Чувствует его руки на своих плечах. – Сильно больно? Покажи?

- Не трогай меня. – Огрызается, все ещё зажмуривая глаза. – Ты голый! И бесстыжий!

- Я одел бельё… не переживай. – Слышно, как он смеётся, но у девушки нет сил с ним препираться.

Брюнет заставляет её убрать руки от лица. Он аккуратно касается ушибленного места подушечками пальцев и жалостливо морщит свой лоб.

- Давай приложим холод. – Смотрит на дрожащие женские губы. Бедняга. Ей действительно больно. – Кожа целая. Но небольшая шишка, скорее всего будет.

Он подталкивает девчонку в сторону кухни и идёт следом. Глубоко вдыхает, чувствуя её сладковатый запах.

- Утро удалось. Не думаешь?

Он сажает Карчевскую на стул, и достаёт для неё гипотермический пакет. Пару раз стучит по нему и протягивает брюнетке.

- Приложи.

- Это ты во всем виноват… – Камилла перехватывает пакет и прикладывает ко лбу. – Это ж надо было додуматься…

- Ты зашла в мою комнату, Ками…

- Это не повод светить передо мной своей голой задницей…

- Я учту это в следующий раз… – Кирилл тихо смеётся, запуская пальцы в волосы и встряхивая их. – Ладно. Мне на самом деле пора. Я вернусь по расписанию. – Играет бровями, наслаждаясь тем, как её щёки становятся розовыми. – Не переживай, я не опоздаю.

Он в очередной раз щёлкает по её носу, и спешно выходит с кухни, буквально ощущая, как она прожигает дыру в его затылке.

- Не забудь выпить таблетки! И капли в нос!


Глава 20


Ветер казался сегодня не по-осеннему тёплым. Короткими порывами он трепал тёмные волосы двух друзей. Раскачивал тонкие стволы молодых деревьев, и кроны старых великанов. Листвы почти не осталось. Лишь на земле. Её можно было загребать ногами, вслушиваясь в приятное шуршание. В небольшом сквере было не людно. Редкие похожие проходили мимо. Все куда-то торопились, занятые своими делами.

- Бля, Горький! Ну что за херня?! Ты себя видел?

Антон, сидя на скамье, ковырял разбитые костяшки на своих кулаках. Время от времени парень шипел и сплевывал на асфальт слюну. Брюнет не казался помятым или побитым. Он брезгливо морщился от вида крови. Его крови, вперемешку с чужой.

- Да чего я там не видел?... – Озирается на друга, и улыбается. Беззаботно и искренне. Как всегда. Антон не теряет лица, какие бы обстоятельства не складывались.

- А где оппонент? – Намекая на того, чьей кровью заляпаны руки Горького.