Не спрашивай - страница 25

— Вот и все, — сказал Дортмундер.

Келп вопросительно приподнял бровь:

— Джон?

— С меня хватит, — сказал он.

— Дортмундер? — спросил Тини.

Джон повернулся к Стэну.

— Скажи своему кэптену. Я хочу выйти на берег.

— Вы все хорошенько рассмотрели? У вас есть план действий? — голос Стэна звучал удивленно.

— Я ничего не видел и ничего не знаю, — ответил ему Дортмундер. — Я хочу попасть на вон те карусели прямо сейчас. Скажи адмиралу Бобу причалить к берегу, — и он махнул рукой в сторону «Гордость Вотскоэка». — Туда.

С того момента, как Градец Краловц ввязался в это дело, он получил роскошную квартиру в Нью-Йорке, с отличным видом из окна, великолепной гардеробной и другими удобствами, а также хорошим местоположением. Собственно говоря, если быть точным, он жил в квартире бывшего капитана на уже канувшей в лету «Мстслов Энтерпрайз», теперь именуемое «Гордость Вотскоэка». Он купался в этой роскоши далеко от «великолепной» каменистой земли Вотскоэка и что самое главное — очень далеко от бесчувственной и твердой, словно камень миссис Краловц.

Знакомьтесь, Градец Краловц — 47-летний мужчина, прибывший в Нью-Йорк в качестве посла новообразованной страны (с небольшой резиденцией в Уотергейт, Вашингтон, в которой он практически не бывал) и в ближайшее время, как только завершиться дело о признании подлинности кости Святой Ферганы, претендующий на пост уполномоченного ООН. А между тем он вынужден был жить здесь как в осаде (вынужденные меры по охране реликвии), но это не мешало ему наслаждаться преимуществом, вытекающими из его позиции в Нью-Йорке и этими великолепными апартаментами.

Градец Краловц был компанейским человеком, дипломатом до мозга костей. И так уж случилось, что одним из его друзей, с которым он наладил дружеские отношения, был гостиничный магнат Гарри Хочмен. У последнего возникла идея построить свою всемирно известную сеть отелей «Гостиницы счастливого часа» на территории так называемого железного занавеса, как только его сняли и убрали на чердак вместе с железным нафталином (на всякий случай, вдруг он снова пригодится).

Кроме этого, Гарри Хочмен являлся владельцем высококлассных отелей в крупных городах, горнолыжных курортах, на Карибских островах и просто милым миллионером. В его подчинении находилась армия плотников, водопроводчиков и электриков. И когда в прошлом году Градец появился в городе Нью-Йорке на «Гордость Вотскоэка», Гарри Хочмен так обрадовался встрече с другом, что даже переместил всю обстановку и сервис одной из своих гостиниц на борт судна. Он превратил довольно мрачное и практичное место в корабль мечты дипломата плейбоя. (Ранее, еще в Нови Гладе Градец оказывал небольшие услуги Гарри Хочмену, а именно следил за тем, чтобы представители Хилтон, Мариотт и Шератон всякий раз, когда на горизонте появлялся Хочмен, тонули в море бюрократической волокиты. Как говорится: одна рука моет другую).

Апартаменты как раз и были следствием «мытья рук». Палуба «Гордость Вотскоэка» превратилась в райское наслаждение. Жилая комната располагалась на корме. Через большие распахивающиеся окна можно было, к сожалению, видеть лишь мертвый каркас паромной станции, но, если не заострять на этом внимание и поднять глаза к небу, то открывался красивый вид на Манхэттен, великолепный днем и романтический ночью.

Спальня располагалась неподалеку. В результате демонтажа стены две небольших и мерзких каюты объединили, и получилась довольно просторная и уютная спальная комната. Отсюда можно было наслаждаться южным пейзажем: мосты, словно ожерелья, связывали между собой Манхэттен и Бруклин.

В передней части корабля располагался бывший мостик, который теперь выполнял функции гостиной с видом на восток, на реку и Бруклин с Квинсом. Безусловно, отсюда открывался не такой обзор как с жилой комнаты, но по-своему необычный в штормовую погоду. «Ах, как великолепны вспышки молний над Лонг-Айленд-Сити!». Когда светило солнце, Градец обычно не обращал никакого внимания на мост и виды из окна. Сегодня же, делая обход своих апартаментов и проверяя в них порядок, поскольку вечером ожидал визит венгерской балерины, он по чистой случайности заметил буксир на реке.