Не стреляйте в партизан… - страница 23
Правда здесь мы почти все обулись в новые сапоги. Жители Давыд-Городка испокон века славились как прекрасные скорняки. Сапоги в местных мастерских мы взяли под расписку. В райвоенкомате В.3. Корж разжился картой-километровкой и планшетом. Потом моряки речной флотилии высадили нас на хуторах Запросье около станции Лахва. Мы остались совсем одни.
Судьба почти всех отрядов, созданных в Столине, была, к сожалению, одинакова. В течение июля—сентября они были или разбиты, или, израсходовав боеприпасы и продовольствие, двинулись к линии фронта. Сказалось отсутствие подготовленных баз, связей, постоянного контакта с Большой землей, а больше всего – опыта ведения партизанской борьбы и владеющих таким опытом командиров.
В сентябре был частично разбит, частично рассеян Телеханский отряд. Бойцы одного из отрядов, отправившись 11 августа на операцию к деревне Олышаны, проявили непростительную беспечность. Они сложили оружие на подводы, а сами налегке шагали рядом, даже не выслав дозор. В результате наткнулись на немцев и разбежались.
Отряд пришлось вооружать заново, дать ему нового командира. И он стал активно действовать. Но после ряда тяжелых боев в сентябре был разбит. Оставшиеся в живых партизаны двинулись к линии фронта. Их дальнейшая судьба неизвестна.
При невыясненных обстоятельствах прекратил свое существование отряд в Ивановском районе. Его руководители – командир Рожнов, комиссар Драгоценный и начальник штаба Гуляев – погибли. Был разбит в бою Ганцевичский отряд.
Лунинецкий отряд уничтожил два моста, бронемашину, потерял в боях командира В.И. Анисимова и двинулся к фронту. И тоже неизвестно, дошел ли. К ноябрю из 17 партизанских формирований, созданных в Столине в начале июля, продолжал действовать только «отряд Комарова», то есть наш.
Трагичной была судьба многих отрядов не только на Пингцине. Умение воевать во вражеском тылу пришло не сразу. Не избежал разгрома и отряд знаменитого Батьки Миная (Миная Шмырева) на Витебщине.
В одном из тяжких боев его отряд был разбит. Шмыреву и еще одному партизану удалось спастись, а комиссар отряда был повешен гитлеровцами. Но эта неудача не остановила Миная. Вскоре он набрал новых бойцов и продолжил борьбу. У нас в отряде тоже была договоренность: если нас разобьют или рассеют, оставшимся в живых собираться в условленном месте.
Однако нельзя в этом безоглядно винить тех партизан и командиров. Эти отряды разожгли искры партизанской борьбы, из которых потом и возгорелось мощное пламя. И погибли они, как правило, в неравной борьбе.
В августе – сентябре 1941 года пинские партизаны разгромили немецкие комендатуры в деревне Ольшаны Столинского района, в деревнях Хильчицы и Бухча Туровского района.
Было много других боев и засад. Бывший солдат вермахта Эрих Мирек в своих воспоминаниях напишет: «22 июня 1941 года 293-я пехотная дивизия вермахта, в составе которой я находился, переправилась через Буг в районе Бреста и двинулась на Пинск. Я был слесарем в ремонтно-восстановительной команде, расквартированной в Пинске.
С первого месяца войны белорусские партизаны дали о себе знать. По шоссе спокойно не проедешь – эту истину офицер штаба дивизии Кальбфельд уяснил быстро. И если в первые дни вторжения его «мерседес» возглавлял колонну, то теперь он твердо держался в хвосте».
В этом большая заслуга и первых отрядов. И не только тех, о которых я веду рассказ. В Белоруссии к концу августа 1941 года действовал 231 партизанский отряд, насчитывавший более 12 тысяч партизан.
Уже в августе 1941 года немецкое командование на Пинщине и Брестчине вынуждено было провести значительные карательные операции, в которых были задействованы целые полки и бригады регулярной армии и войск СС.
В боях против партизан в районе пинских болот участвовали два полка 1-й кавалерийской дивизии, моторизованная и артиллерийская части 162-й и 225-й пехотных дивизий.
О том, насколько это было трудное время, знаю по себе и по боевому пути нашего отряда. Тем более что не все просто было и у нас, даже у такого опытного командира, как В.3.Корж.
В своем дневнике он пишет: «8 июля подошел ко мне боец Медович и с ним еще три человека, которые заявили, что у них слабое здоровье, они не выдержат в тылу, лучше пойдут догонять своих и воевать в Красной Армии. Я их решил отпустить, действительно видел в них малоспособных бойцов в тылу врага». Но, как оказалось, это было только начало.