Не только память - страница 51

Постойте, старый знакомый! Правильно. У Эй Маун уже в Рангуне. У него теперь кабинет куда больше прежнего и несколько заместителей. Но старый ирокез не изменился. Он редко бывает в кабинете. Я старался поймать его там несколько дней подряд. А потом он сам неожиданно появился у нас в конторе, даже притащил с собой две бутылки пива.

— Ничего, рабочий день кончится, тогда у вас не будет никаких формальных оснований изображать из себя трезвенников.

Работы по горло. Пришли уже чехословацкие тракторы. Идут советские. В полную силу работают три школы механизаторов. Двадцать будущих директоров МТС учатся в СССР. До конца года надо подготовить три тысячи трактористов, соорудить помещения для пятидесяти МТС, обеспечить ночлег и все необходимое для тракторных колонн, которые сейчас веером растекаются по всей стране из Рангуна. Какой уж там кабинет!

У Эй Маун пришел к нам как раз в тот день, когда первая партия тракторов должна была проследовать от порта на Девятую милю, базу механизации министерства.

Мы поехали в порт.

Перед воротами № 2 стояли большие ящики на колесах. Тракторы. В толпе, запрудившей тротуар, мелькали защитные комбинезоны трактористов и светлые головы минчан — шестеро их приехало с минского тракторного осуществлять надзор над машинами, пока здесь не будет своих специалистов по советским тракторам. Одного из наших инструкторов, Анатолия Гайдука, потянул за рукав У Сан Шве Мья, заместитель У Эй Мауна.

— Где мы с вами встречались?

— Помню. Вы приезжали к нам на тракторный в составе сельскохозяйственной делегации. Изучали нашу тракторную промышленность, знакомились с тракторами.

— Правильно. Вот и встретились. Теперь будем вместе работать.

Дождь припустил сильнее. У Сан Шве Мья раскрыл зонтик, но Гайдук, наклонив голову, выскочил из-под него. И к машинам. Надо ведь распаковать, собрать и отправить машины до темноты.

Наш торгпред ходил вдоль тракторов и расстраивался:

— Не привезли с базы батарей. Теперь придется заводить тракторы буксиром. Неудобно получается. Первый шаг наших машин в стране — и несамостоятельный.

Несмотря на дождь, толпа не рассеивалась. Грузчики из порта, китайцы из соседних лавок, матросы с барж, просто прохожие — словно на увлекательное представление смотрели, как за досками обнаруживались темно-красные радиаторы машин.

— За что вас уважаю, — говорит У Эй Маун, — за тенты. Раньше из других стран получали мы тракторы без тентов, делали их на месте, кое-как. А вы еще фляги для трактористов приспособили. Сколько за такую роскошь с нас возьмете? — последнее относится к торгпреду..

— Ничего не возьмем. Бесплатно.

Торгпред хочет еще что-то сказать. Наверное, о батареях. Но не говорит. Рядом с фотоаппаратом через плечо стоит корреспондент правой бирманской газеты.

— У Эй Маун, — говорит он. — А почему министерство заказывает тракторы в Советском Союзе и Чехословакии? Отдавая предпочтение социалистическим странам, вы нарушаете политику нейтралитета.

— И правильно делаем. — У Эй Маун уже не улыбается. — СССР принимает нашу валюту, принимает наш рис. А американцам нужны доллары. У вас в газете есть свободные доллары? Тогда и купите нам тракторы.

Больше корреспондент не спрашивает.

— Не хочется, чтобы он фотографировал, как наши тракторы на буксире идут, — вздыхает торгпред.

— Не сфотографирует, — уверяет У Эй Маун.

И правда, скоро корреспондент исчезает.

А когда уже начало темнеть, все тенты были натянуты, фары привинчены и двигатели заправлены, к первому из тракторов подошел чешский собрат, старожил в Бирме, и потянул его на тросе. Трактор фыркнул раза два. Только бы завелся, только бы не подвел. Не подвел, загудел ровно и солидно. А когда сняли трос, ровно покатил вперед, обогнал автобус, приведя зрителей в полный восторг. Ожившие машины брали на буксир еще спящих товарищей, и скоро колонна была готова к первому походу.

На один из последних тракторов взобрался У Эй Маун.

— Тряхнем стариной! — крикнул он нам.

— За него не беспокойтесь, — сказал один из наших инструкторов, — машину знает.

Дождь не прекращался. К голове колонны подъехали два полицейских мотоциклиста. В белых касках бирманского ОРУДа. Зажглись фары, и колонна двинулась в город.