Не убий. На ловца и зверь бежит - страница 4

Увлечение Светланой, по мнению многих, самой красивой девушкой на курсе, заставило Стаса забыть обо всем. Был бурный роман, затем предложение, знакомство с родителями невесты. Студенческая свадьба, веселая, бесшабашная, без дорогих подарков и безудержного питья. Была молодая, бескорыстная любовь. Удачно прошли полтора года армейской службы. Она работала, он служил недалеко от Ленинграда, в Сортавале — повезло, мог два раза в месяц ездить домой. И Светлана раз в две недели приезжала к нему в часть. К концу службы родилась дочь, беленькая, пухленькая — копия Светланы.

Стас Арнаутский и раньше был парень что надо: статный, крепкий, спортивный. За время службы еще больше раздался в плечах, накачал мышцы. Штанга, бокс, футбол не прошли даром. Даже «деды» в первые полгода зауважали его. Для Арнаутского эти полтора года были насыщены до предела. Дежурства и наряды, так тяготившие других, были для него желанными, так как в тишине, пока все спали, он зубрил учебники, которые регулярно поставляла Света. Он готовился поступать в Университет, на юридический.

Еще не демобилизовавшись, Стас успешно сдал все вступительные экзамены на заочный, в октябре закончил службу и устроился судебным исполнителем в районный суд. Он никогда потом не сожалел, что не стал работать по специальности, полученной в техникуме. В юриспруденции он нашел себя. Изнутри поняв, что такое юридическая практика, примерив ее особенности к своему характеру, Арнаутский решил, что суд, милиция, прокуратура — не для него. В суде — рутинная, малоподвижная кабинетная работа. Конечно, есть разнообразие, но все же скучно. В милиции — грубая, грязная повседневность. В прокуратуре вроде бы интересно и, пожалуй, авторитетней, но самое-самое — это адвокатура. Вот где можно быть независимым, самому раскручивать интересные дела, помогать людям и получать истинное удовлетворение. Ну, и для семьи тоже неплохо: сам распоряжаешься своим временем, опять же материально лучше, чем где-либо. Уж это он знал точно.

Все теперь зависело от него самого. Учеба, работа, семья. Во всех направлениях пока, тьфу-тьфу, — нормально. У трехлетней Мариночки появился братик Саша, похожий на него, Стаса, чему он был безмерно рад. Родители молодым супругам купили трехкомнатный кооператив. У будущего адвоката будет свой небольшой кабинет. Все родственники надеялись, что карьера Арнаутскому обеспечена блестящая. Предприимчивый, умный, всегда в хорошем настроении, знающий и умеющий соблюдать субординацию, с годами он станет солидным импозантным мужчиной, всеобщим любимцем. Такому адвокату суждено большое плаванье в бурных волнах житейских страстей и трагедий. Он будет полезен другим, ну и своим тоже, разумеется. Вот и последний курс. Шесть лет заочного обучения завершены. В президиуме коллегии адвокатов благосклонно отнеслись к молодому парню, имеющему за плечами армейскую службу, почти шесть лет юридической работы, благополучную семью, то есть все то, что позволяет назвать человека состоявшимся. А ведь ему еще только двадцать шесть…

Сколько таких молодых, горячих парней, переоценив свои возможности, сломались на подъеме. Жизнь уравнивает всех: после резкого подъема часто следует шокирующее падение. И здесь не спасают ни «мохнатые» руки, ни влиятельные родственники, так как объективные качества человека влекут за собой ошибки и мешают стать профессионалом. Профессия юриста настолько конкретна и публична, что ореол легенды, имидж сами по себе не могут удержать их носителя на плаву. Какой-то поступок, неверное решение и результат перечеркивают все это в один момент.

Тонкий, вдумчивый, обладающий аналитическим складом ума, Станислав Арнаутский не гнушался черновой работы, никогда и ни в чем себя не переоценивал и не рассчитывал на протекцию, за отсутствием таковой. Годичная стажировка показала, что молодой адвокат испытание на профессиональную пригодность выдержал блестяще.

Он не отказывался защищать рецидивистов, бомжей и бродяг, участвовал в делах по назначению, за которые не полагался гонорар. Доскональное знание дела, приличное владение законодательством и сочувствие к оступившимся и почти пропащим позволяли ему работать вдохновенно, получать от этого удовлетворение.