Не устоять перед соблазном - страница 73
Если бы сейчас он был в Седерхерсте, то взял бы на конюшне лошадь и поскакал бы галопом в поля. Но здесь его поступок — бросить молодую жену, чтобы поскакать на лошади, — сочтут странным. Он останавливался в этой гостинице довольно часто, чтобы хозяин сразу понял: Кэтрин — его жена.
Он не будет подвергать ее осмеянию, которое обязательно последовало бы после такого шага. Да и он сам превратился бы в предмет насмешек.
Проклятие! Чтоб все провалились! Он не простит Кларенса за это, даже если они оба будут жариться в аду и единственным путем к спасению станет прощение.
Неожиданно Джаспер насторожился.
То ли сон Кэтрин был недостаточно крепким, то ли он, сам того не замечая, производил слишком много шума, когда вылезал из кровати, и разбудил ее. Она не издала ни единого звука и не шевельнулась, но что-то изменилось в царившей в комнате тишине, и он понял — она не спит. И убедился в этом, когда повернулся: ее глаза были открыты.
— Свечи все еще горят, — сказала Кэтрин. — Ты являешь собой занятное зрелище, если кто посмотрит в окно снаружи.
У него в голове тут же зароились тысячи ответов на ее замечание. Однако вместо этого он просто задернул шторы. Прикрыть свою наготу он не счел нужным. А Кэтрин не сочла нужным отвести от него взгляд.
— Полагаю, — проговорил Джаспер, — ты твердо уверена, что должно быть нечто большее, чем похоть.
Слова прозвучали раздраженно и осуждающе.
— А ты так не считаешь, — отпарировала Кэтрин. — В этом и заключается фундаментальное различие между нами. И нам придется научиться жить с этим различием.
— Или не придется, — сказал Джаспер. Во взгляде Кэтрин появилось удивление.
— А разве есть выбор? — осведомилась она.
— Если я не смогу спать с тобой, не чувствуя потребности любить тебя и добиться твоей любви, — ответил Джаспер, — и если ты не сможешь испытывать радость после нашей близости, тогда очень скоро мы будем спать в разных кроватях. А может, и в разных домах, так как я здоровый мужчина со здоровыми потребностями. Хотя в твоем словаре такие потребности, вероятно, называются нездоровыми. Я люблю секс.
— Да, — сказала Кэтрин. — Я в этом не сомневаюсь.
Он сел в то самое кресло, в котором вечером дремала Кэтрин. Не в его характере было злиться на женщину. Осуждать и выражать недовольство. Хорошенькое начало семейной жизни!
Джаспер предпринял еще одну попытку.
— Ты нравишься мне, — сказал он, — мне нравится твое общество, твое остроумие, я восхищаюсь твоей красотой, твое тело вызывает у меня желание. Но я не могу предложить то, что ты называешь любовью, потому что просто не знаю, что это слово значит в контексте отношений между мужчиной и женщиной. И естественно, я не могу требовать, чтобы ты полюбила меня или чтобы я тебе хотя бы нравился. Тем более после того, как тебя принудили к браку со мной. В общем, вся эта затея с семейной жизнью выглядит невозможной.
Попытка провалилась. Получилось даже хуже, чем в прошлый раз, за одним исключением: его голос звучал не так раздраженно.
— Я кое-что поняла насчет тебя, — призналась Кэтрин. — До настоящего момента я об этом даже не подозревала, и для меня это стало сюрпризом. Ты ведь не любишь себя, правда? Ты даже не нравишься самому себе.
Господь всемогущий! Джаспер непроизвольно сжал подлокотники кресла и ошеломленно уставился на Кэтрин.
— Что за чушь ты несешь? — К нему тут же вернулось былое раздражение.
— И я не ожидала услышать из твоих уст слово «невозможно», — продолжала Кэтрин. — Нормальная семейная жизнь невозможна? Любовь невозможна — с обеих сторон? Я думала, Джаспер, для тебя вопрос чести выиграть пари.
— Как мило с твоей стороны — напоминать мне о единственном пари, что я проиграл! — саркастически заметил он.
— Ты его не проиграл, — возразила Кэтрин. — Ты выбрал более смелый и достойный выход — сам же ты интерпретировал его как унижение, естественно. Но я говорю не об этом пари.
Джаспер тихо рассмеялся.
— О том, которое я заключил на балу у леди Парметер? — спросил он. — О том пари, да? О пари с одним спорщиком, без призового фонда и штрафа в случае проигрыша, без установленных сроков?