Не уймусь, не свихнусь, не оглохну - страница 12

стр.

15 сент. 1977 г. Перевальск

1978

Год прошел, ровно год! Не хуже, не лучше других; рискую постареть в однообразной тоске. Парус мой накренился, воды касается…

Завтра еду в Ростов, оттуда сразу в Омск. Опять Омск, еще раз — наверное, последний. Силы еще есть, еще вполне-вполне достаточно, но желания бороться все меньше с каждым годом, а годы сыпятся, как горох из дырявого мешка.

В пьесах, вообще в литературе, развязка всегда короткая, ясная, на то она и «развязка», в жизни — наоборот, самое длинное, самое тягостное — развязка, наверное потому, что в жизни это всегда еще и начало новой истории, нового сюжета, и так до… Так будьте счастливы, друзья мои.

13 сентября 1978. Перевальск

1979–1989

1979

Еще один год! Только перелистывая эту книжицу, понимаю, что время утекает совсем не незаметно, а уходит прочными, твердыми, хорошо ощутимыми шагами. Мне тридцать два года. Сегодня улетаю в Омск. С остановкой в Москве.

Перевальск


1979, Хабаровск

Таня разбудила утром: «Нужно ехать к Юре, у него умер папа». С папой мы сидели позавчера до поздней ночи и говорили, говорили. Полненький, добрый, несколько даже щеголеватый, бывший режиссер музыкальной комедии с большой-большой биографией. На этот раз он рассказывал о своих встречах с Акимовым, удивительных своею фатальностью…

Юрка подтрунивал над ним весь вечер, пел под Вертинского, сам себе аккомпанируя на фортепиано, временами специально страшно фальшивя.

Расходились очень поздно. Леонид Николаевич проводил нас сердечно и искренне — и все… И вот сегодня меня будит Таня и говорит, что надо ехать, что звонил Юра…

Было десять утра. Он еще лежал на полу в прихожей… Нас 6–7 лбов беспомощных и не знающих ничего, что нужно знать взрослому человеку. Юру трясет…

Телефонные звонки, милиция, скорая помощь. Жуткое состояние беспомощности. Нужно сообщить матери в Тюмень, она там на гастролях.

Нужно сделать все необходимое. Увезли тело в морг. Сидим целый день в той же самой комнате. На столе трубки, книга, раскрытая на том месте, где он читал только что, несколько часов назад.

27.8.79


Подлетаем к Южно-Сахалинску. Погода прозрачная, виден внизу Татарский пролив. С Хабаровском расстались безболезненно, скорее с радостью и облегчением.

Владивосток — самое приятное воспоминание. Ах, какой город! Может быть, лежи он в другой точке планеты, и не был бы таким щемяще не похожим ни на что… Туманы, туманы Владивостока, Русский остров, Амурский залив, океан — как бы сохранить все это, как бы не потерять эту вибрацию души…

Пошли на посадку. Танюша спит.

Через несколько минут Южно-Сахалинск.

Видим Сахалин!!!

30.08.79


Корсаков.

Ехали по узкоколейке в двух маленьких вагончиках. Городок неуютный, безликий.

С киногруппой студии им. Довженко провели удивительный день на берегу океана в устье какой-то речки (.зелеными чернилами позже добавлено: р. Найба). Дух захватывает от безбрежности и свободы!!

Ныряющие нерпы нас покорили.

Господи! Как мало таких дней!

Я буду закрывать глаза и все это видеть — всегда…

5.09.79


В Корсакове видел блатного парня, у которого на обоих веках было тонко выколото: «уйди».

«Во многой мудрости много печали; и кто умножает познания, умножает скорбь».

Мыс Свободный. Нерест. Ручеек по щиколотку. Горбуша бьется о ноги, скачет по камням. Берега истоптаны медведем…

Уха у костра. Назад едем на такси по кромке (!) Охотского моря, по самой кромке, по омываемому песку. Туман растаял, сопки голубые до бесконечности. Такси заказала студия. Едем полтора часа. Я засыпаю… Наглотался свежего воздуха.

20.09.79


В два ночи местного времени вылетели из Южно-Сахалинска в Хабаровск, пересели на другой рейс. Была посадка в Улан-Удэ. Голова как стеклянный шар.

Последними играли «Качели». На большой сцене это совсем другой спектакль. Я бы сказал — «обычный».

У артистов процесс творчества прерывистый. Нельзя быть художником урывками, только на какое-то время, творчество — это состояние души, и только артисты умудряются становиться художниками на 2–3 часа, т. е. на время спектакля, а потом они опять — «просто люди», с массой забот, дел, порою не менее важных, чем те 2–3 часа.