Не вышел из боя - страница 5
В самом главном поэзия Высоцкого близка есенинской поэзии — она проникнута большой любовью к Родине и пропитана музыкой. Есенин жил, когда рушилась старая Россия и создавалась новая, и он, принимая новую, грустил о старой. Высоцкий жил в эпоху социализма и хотел, чтобы его страна была достойна этого строя. Оба боролись за «свою» Россию активной лирикой. Высоцкий всегда был лирик, быть может в первую очередь — ли-рик, даже в «уличных» и самых резких сатирических песнях, но его стихи о любви (кроме трех-четырех песен) были почти неизвестны, и мы лишь сейчас открываем их для себя:
Изобилие информации и частые стрессы вызвали защитную реакцию и сделали нас малочувствительными, особенно к чужим переживаниям. Но песня «Кони привередливые» никого не оставила равнодушным. Люди переживали трагедию автора, как свою собственную. В песне поражает всё. Человек сам себе поет реквием. Сам себя гонит к «краю». Сам себя везет «к последнему приюту». Сам оттуда прислушивается, что же произошло. Высоцкий с первых слов накаляет атмосферу, доводя напряжение до предела: «вдоль обрыва» — страшно, «под-над пропастью» — дух захватывает, «по самому по краю» — уже невозможно… А он все гонит своих Коней. Молит: «Коль дожить не успел, так хотя бы допеть…» Пытается обмануть судьбу: убегает из больницы — после инфаркта — прямо на сцену, не спит ночами. Рвется вперед, узнать, «а есть предел там, на краю земли, и можно ли раздвинуть юризонты». Призывает жить своим умом, искать еще не пройденные пути: «Эй, вы, задние, делай как я… выбирайтесь своей колеёй!» Встает к микрофону — «как к образам», нет-нет — «точно к амбразуре»:
И все знали, что Высоцкого нельзя заставить: «Пой в унисон, жми что есть духу», — ответ у него прост: «Лучше голову песне своей откручу, но не буду скользить, словно пыль по лучу!»
При жизни Владимир Высоцкий старался, чтобы его песни сразу входили не только в уши, но и в души. Сейчас перед вами стихи поэта. Прочтите их и вы ощутите, что он вновь пришел по наши души.
Александр ЧАПЛЫГИН, кандидат технических наук.
Воронеж
1961–1964
СЕРЕБРЯНЫЕ СТРУНЫ
У меня гитара есть — расступитесь, стены.
Век свободы не видать из-за злой фортуны!
Перережьте горло мне, перережьте вены,
Только не порвите серебряные струны!
Я зароюсь в землю, сгину в одночасье.
Кто бы заступился за мой возраст юный!
Влезли ко мне в душу, рвут её на части —
Только б не порвали серебряные струны!
Но гитару унесли, с нею и свободу.
Упирался я, кричал: «Сволочи! Паскуды!
Вы втопчите меня в грязь, бросьте меня в воду,
Только не порвите серебряные струны!»
Что же это, братцы! Не видать мне, что ли,
Ни денёчков светлых, ни ночей безлунных?
Загубили душу мне, отобрали волю…
А теперь порвали серебряные струны.
[1962]
Лежит камень в степи, а под него вода течёт…
Артуру Макарову
Лежит камень в степи, а под него вода течёт,
А на камне написано слово:
«Кто направо пойдёт — ничего не найдёт».
«А кто прямо пойдёт — никуда не придёт»,
«Кто налево пойдёт — ничего не поймёт
И ни за грош пропадёт».
Перед камнем стоят без коней и без мечей
И решают: идти иль не надо?
Был один из них зол — он направо пошёл,
В одиночку пошёл, ничего не нашёл,
Ни деревни, ни сёл — и обратно пришёл.
«Прямо нету пути — никуда не прийти».
Но один не поверил в заклятья, —
Подобравши подол, напрямую пошёл.
Сколько он ни бродил, никуда не добрёл.
Он вернулся и пил — он обратно пришёл.
Ну, а третий был дурак — ничего не знал и так,
И пошёл без опаски налево.
Долго ль, коротко ль шагал и совсем не страдал —
Пил, гулял и отдыхал, никогда не уставал,
Ничего не понимал — так всю жизнь и прошагал.
И не сгинул, и не пропал.
[1962]
БОЛЬШОЙ КАРЕТНЫЙ
Анатолию Утевскому
Где твои семнадцать лет?
На Большом Каретном.
Где твои семнадцать бед?