(не) Желанный мужчина - страница 4

– Жуть! – бред какой-то, если честно.

Я успела вернуться на место, задумчиво помешивая сахар в чашке, когда дверь распахнулась, являя заведующего отделением.

– Девушки, работать собираемся или как? Может, вас на прием отправить? – остановившись на проходе, громогласно заявил Сидоренко.

– Нет, Артем Витальевич, не нужно. Мы уже идем, – быстро собравшись, тут же прошмыгнули в проем. Не любят хирурги, даже молодые, на приеме сидеть.

– О, Покровская, и вы здесь, – заметил меня заведующий.

– Я только с операции, – подняв руки, оправдалась. Не хватало, чтоб мне прилетело сверху ночных дежурств, я и так больше, чем на ставку работаю.

– Знаю, знаю. Как отдохнёшь, нужно будет перевести Авдеева в платную палату. Не задерживайся сильно, – кивнула, принимая информацию. За заведующим закрылась дверь, оставляя меня наедине с кружкой ароматного чая и плиткой горького шоколада.

Значит платная палата? О личности добродетели сомневаться не приходилось. Неплохо начальник о своих подчинённых заботится. Настолько ценный сотрудник?

Чуть не поперхнувшись чаем, застыла, пораженная догадкой. Не из-за него ли тот пулю словил?

Когда чай был выпит, а шоколадка нагло съедена, отправилась проверять готовность платной палаты. Она была одна в силу своей непопулярности, так как сутки пребывания в ней обходятся недешево, и позволить ее себе могли далеко не все. За свою стоимость пациент получал одиночную палату, отдельный душ с туалетом, мини-кухню, телевизор, посещения родственниками в любые часы с возможностью кому-то одному остаться на ночь и, самое важное, особый уход.

Санитарки уже успели начистить все до блеска и застелить койку. Поэтому я направилась в реанимацию, подхватив с собой пару крепких санитаров. Когда зашла в палату, в первые мгновения обомлела от нахальства, но быстро пришла в себя, обозначив свое присутствие:

– Что вы здесь делаете!? – у окна, слушая собеседника по телефону, стоял господин начальник. Самый великодушный и заботливый из всех работодателей. И самый наглый.

Он, повернув голову, обратил на меня внимание.

– Я перезвоню, – ледяной голос контрастировал на фоне истинно мальчишеской улыбки, заигравшей на его губах. Сбросив вызов, убрал телефон в карман и всем корпусом повернулся ко мне.

– Снова ты, Колючка? – руки в карманах, наглая улыбочка. Шумное дыхание со злости вырывалось из груди. С каких пор мы на ты? И что еще за прозвище? Мы в детском саду!?

Чуть не задохнулась от возмущения, чувствуя, как щеки краснеют от едва сдерживаемой ярости. Сзади послышались скромные, робкие смешки. Резко развернувшись к двум молодым санитарам, прячущим улыбки, сказала:

– Можете забирать, – кивнула на койку, где лежал еще не прошедший в себя после операции пациент.

Подождала, пока мы останемся наедине, и после того, как дверь за санитарами закрылась, подошла к мужчине. Снова приходится запрокидывать голову, хоть на стул вставай. Где их таких высоких только делают?

– Не помню, чтобы разрешала ВАМ, – выделила последнее слово, – переходить со мной на ты.

– Ну так давай перейдем, разве это проблема? – наклонив голову, смотрел на меня сверху вниз, а улыбочка, что неимоверно бесит в нынешней ситуации, и не собиралась уходить.

Вдох, выдох. Пытаюсь успокоиться и не взорваться от наглости типа напротив. Кричать на посетителя в больнице – непрофессионально. Даже если он такой невыносимый.

– Кто разрешил вам пройти в реанимацию? – взяв эмоции под контроль, абсолютно спокойным голосом спросила я.

– Мне никто и не запрещал, – пожал плечами.

– Я запретила! – не выдержав, чуть повышаю голос. Он что, издевается надо мной?

– Какая экспрессия! – голосом истинного ценителя произнес он. – Колючка, не стоит так нервничать.

– Да вы…

Готовую вырваться пламенную тираду прервал звук открывающейся двери. Обернулась, увидев в проеме нашего главврача. Ничего себе. Что заставило его встать с насиженного кресла в административном корпусе?

– Олег Вадимович, прошу прощения, – извиняющимся тоном обратился к объекту моего раздражения.

Они знакомы? Сначала ординаторшы, теперь главврач. В этой больнице что, все знают Филатова, кроме меня? За какие заслуги такая популярность?