Не зови волка - страница 8
– Стржиги, – бормотала она, пробираясь сквозь деревья. – Ну почему именно стржиги?
Рен сама не понимала, почему перешла на шепот: они учуют ее гораздо раньше, чем услышат.
Но пока что в лесной прогалине было тихо.
Деревья переплетались, как влюбленная пара, а их кроны цеплялись друг за друга острыми ветвями, словно дикие звери в пылу сражения. Казалось, что если хоть один луч солнца и проберется сквозь их густую листву, то останется здесь навсегда – жаркий, выжигающий траву и придающий пространству сладкий, землистый запах. Солнце обжигало лучами лицо Рен, проникая под кожу. Жар пробегал пальцами по ее влажной шее и прижимал липкие ладони к щекам.
Перед Рен на земле растянулись три светящиеся красные фигуры. Она сделала еще несколько осторожных шагов вперед, приминая землю босыми ногами.
Казалось, что деревья наблюдают за ней.
Скорее всего, так и было.
Она пробиралась по враждебной территории тихо, как кошка.
– Это должна быть ты, – пробормотала она, передразнивая своего брата. – Они обязательно придут за человеком.
Но Риш был прав. Стржигун мог учуять человеческий дух за много километров. Может, дело было в людской крови. А может, в человеческом страхе, который источал своеобразный, специфический запах.
И вот она оказалась здесь, являя собой жалкую человеческую сущность. Рен была самым могущественным и уважаемым созданием во всем проклятом лесу, и именно ей выпало удовольствие – нет, честь – стать приманкой в ловушке старшего брата.
– Риш, я тебя убью, – прошептала она.
Где-то на другой стороне прогалины раздался смех Риша. Рен закатила глаза. Где бы ни прятался ее брат, на его лице наверняка играла всем известная кошачья ухмылка. По крайней мере он был рядом.
Три фигуры оказались трупами: двое мужчин и женщина. Под ногами захлюпала кровь вперемешку с грязью, и Рен поморщилась.
Мертвец все еще сжимал в оцепеневших руках остатки ружья, разорванного на части когтями чудовища. По одежде убитых Рен заключила, что они явились сюда из ближайшего городка: темные плащи и жилеты, белые рубашки, полосатые юбки и штаны. Из-за крови, пропитавшей ткань, ей было сложно разобрать цвета: стржиги успели полакомиться внутренностями этих несчастных.
Рен зарычала. Это был низкий, совсем не человеческий звук. Он эхом отозвался в ее груди, прорезая лесной сумрак. В течение неуловимого мгновения, казалось, даже деревья задрожали от страха.
«Люди. – В ее голове это слово прозвучало как ругательство. – Такие беспечные, глупые…»
Среди деревьев – тихих и неподвижных – раздался шелест.
Рен напряглась. Игнорируя инстинкты, вопящие в ее голове, она замерла на месте. Зажмурилась и тут же распахнула глаза. Ее резко изменившийся зоркий взгляд тут же заскользил по деревьям. Все цвета побледнели, и мир потускнел: тем легче было заметить любое мимолетное движение, каждый удар сердца в лесной чаще. Вокруг было спокойно. Хорошо, что люди, растянувшиеся у ее ног, уже умерли. Кто знает, как бы они восприняли подведенные черным кошачьи глаза Рен с тонкими поблескивающими зрачками.
Рен развернулась.
Перед ней стоял стржига.
Может, ее глаза и были как у кошки, туловище по-прежнему оставалось человеческим. Рен задрожала: страх пробирал до самых костей ее человеческого тела.
Тихий голос в ее голове настойчиво советовал бежать. «Прямо сейчас».
Ростом стржига был не больше обычного человека, коим он когда-то и являлся, но внешне чудовище ничуть не походило на мертвецов, брошенных в прогалине. Он изучал Рен своими выпуклыми, синевато-серыми глазами с козлиными зрачками. Стржига склонил голову набок, и пушистые брови нависли над устрашающими глазами. В тот момент он напоминал огромного мотылька, и по коже Рен снова пробежали мурашки.
«Беги».
Но она словно вросла в землю.
Стржига начал расхаживать из стороны в сторону. Все его суставы сохранили форму человеческих, но конечности выгибались совершенно неестественным образом.
Рен собралась с духом и заставила себя ухмыльнуться.
– Не наелся? – Она вздернула подбородок, поддразнивая чудовище. – Ну так подойди поближе.
Рен не была уверена, что стржига понимал язык людей. Он издал низкий звук, похожий на шипение, и перья на нижней части его морды встали дыбом. Улыбка Рен тут же померкла.