Неаполитанская сказка - страница 24
А получится или нет отхватить этот заказ, Александр узнает только завтра. Решил не ломать себе голову, а отключиться от работы. Всё равно сейчас уже ничего изменить нельзя.
Поехал в свой любимый кабачок и… хорошо «погудел». Утром выставил из своей квартиры двух ласковых девочек, с которыми познакомился в кабаке, поорал под контрастным душем и рванул на работу.
В почтовом ящике лежало письмо от клиентов из Берлина. Александр, не открывая сообщения, встал из-за стола. Несколько раз пересек кабинет по диагонали. Похлопал ладонью по плоскости рабочего стола. Потом медленно сел в любимое глубокое кресло. Подтянул к себе карандашницу, и до скальпельной остроты заточил несколько карандашей.
В дверь кто-то поскребся и тут же получил резкое «Занят!».
Всё — больше оттягивать не было сил.
Александр открыл письмо. Несколько раз перечитал краткое сообщение. Потянулся к мобильнику. Но тот сам ожил и зажужжал в руке, затренькал надоедливым «Черным бумером». Звонила Соня:
— Саш, привет, я тут в аэропорту зависла. Ты Петю с машиной не пришлешь за мной?
— И куда мы летали? — удивленно поинтересовался Александр.
— В Италию. Потом расскажу подробности. Ну, как там с Петей?
— Выезжает, — коротко ответил начальник. И добавил ласково, — Лягушка-путешественница ты моя.
Трубка замолчала. Саша еще раз перечитал сообщение от немцев. Широко улыбнулся и быстрым шагом ринулся на улицу.
Усталость стала Сониной подругой. Своя, живая, убаюкивающее теплая, родная. Все звуки аэропорта еле пробивались сквозь вату в ушах. Устала. Безумно устала.
Было совершенно безразлично — где она. Соня ждала приезда шофера и бродила по залам, не замечая окружающей её суеты, криков, плача детей. Не чувствовала толчков в толпе, чемоданов на визжащих колесиках, что несколько раз врезались в неё. Не слышала извинений.
Усталость. Соня плакал всю дорогу в Москву. Перепугала стюардесс. И еле от них отделалась. Что за напасть такая — второй раз возвращается Крошина из Италии, и снова вся в слезах. Проклятая Италия….
А теперь только ватная усталость вокруг и внутри. И не думалось ни о чем. В этой пустоте по-своему уютно. Тихо. Только мобильный телефон…
Мобильник? Соня похлопала глазами и полезла в сумочку. Вытащила надрывающийся телефончик.
— Да, Саша, слушаю…
— Ну, и где ты, красавица? Я уже у главного входа. Топай сюда. Вещей много?
— Ты сам приехал? — спросила, немного удивившись, Крошина. — Вещей? Чемоданчик… Ох, я его еще не получила.
Соня судорожно закопалась в сумочке, выискивая квиток на чемодан.
— Давай-ка иди сюда, к машине, я сам притащу твой чемодан. — скомандовал начальник.
Александр стоял у машины, сжимая в руках огромный букет роз.
— Это тебе. Держи цветы, садись в машину и наслаждайся. А я побегу вызволять твой чемодан.
Соня даже не заметил, как уже сидела на переднем сиденье, а Александр исчез в дверях аэропорта, помахивая мятым квиточком.
Через несколько минут они неслись по трассе в сторону Москвы.
— Знаешь, что я придумал… Алё, Соня! Знаешь, что… Ты меня слышишь или где?
Соня медленно оторвала взгляд от цветов. Те благоухающей горой лежали у неё на коленях. Последние минуты она в задумчивости теребила цветы — мяла нежные листики, отковыривала со стеблей колючки.
— Извини, — прошептала Соня, — Что ты говоришь? Я вся внимание.
— Да уж, — усмехнулся начальник, — вижу. Часовые пояса на тебя так влияют? Знаешь, что я придумал. А не выйти ли тебе за меня замуж?
Соня издала какой-то невнятный горловой звук и рассмеялась.
Александр тут же надулся как ребенок и произнес обиженно:
— Это твой ответ?
С трудом сдерживая какой-то нехороший смех, Соня замахала руками:
— Что ты! Что ты! Извини… Сейчас отвечу…
В мастерскую возвращаться не было никакого желания. Выходные, проведенные на пляже, недалеко от Неаполя, еще не отпускали Умберто. А бой! Какой это был бой. Боксерский ринг на пляже, недалеко от развалин Помпеи. Потрясающая техника Паскуале Перна — пятикратного чемпиона Италии. Море народу.
Умбертно жмурился от удовольствия, вспоминая бой. Жаль, что Паскуале снова не получил звание чемпиона Европы. Жаль. Но бой!