Небеса - страница 70

— У них — семейная религия, — подчеркнуто сердито буркнула Молли.

— Короче, выдуманная?

— Нет! — рассердилась она. — Один из вариантов христианства.

— Христианство невозможно изменять! — воскликнула я. — Только Библия глаголет истину, а собственные правила изобретать нельзя!

— Мне все равно, — заявила Молли. — Вейд многому меня научил. Он указал мне на то, что я в своей жизни делала неправильно.

Мне ее настрой не понравился. Каждый, кто манипулировал Словом Божьим для создания собственной религии, играл по своим правилам и выдавал ересь за веру.

— Просвети нас, — произнесла Айви.

— Обычные мелочи, — махнула рукой Молли. — Какой дресс-код, например… А еще мне нельзя разговаривать с другими мужчинами, кроме мужа. — Она перевела взгляд на Ксавье. — Ты женат и не считаешься.

— Молли, — выдохнул Ксавье. — Опомнись.

— Вейд — мой жених, — парировала она. — И я должна ему подчиняться.

— Как собачка? — фыркнул Ксавье.

Прежняя Молли непременно вспылила бы, но нынешняя лишь печально покачала головой.

— Вейд старается спасти мою душу от Ада. Супруг является Господом на Земле.

— Что? — возмутилась я. — Натуральное святотатство!

— А вот и нет. Здесь есть смысл, — заупрямилась подруга.

— Налицо — прямое нарушение заповеди, — мягко заметила Айви. — «Не сотвори себе кумира».

— Но он просто верит, что… Хватит. Не трогайте Вейда. Он отвечает за свои слова.

— Вряд ли…

Голос донесся от двери. Мы обернулись — на пороге стоял Гэбриэл. Свои светлые волосы он собрал в хвост, и скулы казались еще более острыми. Он пока не оправился после перенесенных страданий, однако сохранил свою безупречную красоту. Я услышала, что у Молли часто забилось сердце.

— Что ты сказал? — дерзко спросила она.

Габриэл посмотрел на нее в упор своими серебристыми глаза.

— Ты совершаешь серьезную ошибку.

— Но… тебя совершенно не касается!

— Твой жених — настоящий идиот, — констатировал Гэбриэл.

Мой брат никогда не позволял себе ничего подобного. Он всегда держался немного отстраненно, а споры вел, приводя ясные и взвешенные аргументы. А сейчас у него произошел эмоциональный взрыв.

— Как ты смеешь! — Молли вскочила. — Ты не имеешь права судить его!

— Я не хочу видеть тебя несчастной, — произнес Гэбриэл. — А тебе грозит брак без любви.

— Откуда тебе знать?

— Ты притворяешься, пытаешься убедить себя в том, что счастлива. Ты думаешь, с Вейдом твоя жизнь обретет смысл. Но он и его запреты не смогут залатать зияющую дыру в твоей душе, Молли.

— Надо же, какой заботливый! — фыркнула та. — Ты-то меня не захотел и отверг, помнишь? Я слишком приземленная, несовершенная для тебя, поэтому будет лучше, если ты оставишь меня в покое!

— Полагаю, я ошибался, — вымолвил Гэбриэл.

Айви, Ксавье и я потеряли дар речи.

— Ты… — Молли запнулась. — Ты…

— Я не думал, что все закончится таким образом, — пробормотал Гэбриэл.

— О чем ты? — перепугалась Молли.

— Гэбриэл? — тихо окликнула его Айви. — Что с тобой?

— Надоело сражаться, — ответил он. — Я устал от бесконечной войны между ангелами и демонами. Я вижу повсюду боль и смерть — и ничего больше. Должен существовать иной путь. Когда наступит мир, Айви? Битва длится веками.

— Не знаю, — вымолвила моя сестра. — Но такова наша судьба.

— Тогда, возможно, Бетани права.

— Что ты имеешь в виду? — и Молли широко раскрыла синие глаза.

— Молли, ты не лишена недостатков, — заявил Гэбриэл. — Ты порывиста, нетерпелива, вспыльчива. Иногда ведешь себя глупо. Твое сердце непостоянно, а настроение меняется быстрее ветра. Но именно в этом заключена твоя человечность, и поэтому ты так прекрасна.

— Я?.. — выдавила она.

Гэбриэл пересек кухню и обхватил плечи Молли руками.

— Ты никому не принадлежишь, — пылко воскликнул он. — В отличие от меня, тобой никто не может владеть. Ты свободна. А я не был сотворен для счастья. Моя миссия — служение. Но ты… ты настолько страстно чувствуешь, что я восхищен тобой…

— Плохо дело, — шепнула я Ксавье.

— Что с ним?

— Гэбриэл засомневался, — пояснила я. — Его крылья ранены, и он перестал быть непогрешимым.

— Ясно, — проговорил Ксавье.

Молли и Гэбриэл замерли.

— Мое существование — это сплошные правила, — задумчиво продолжал мой брат.