Небесное притяжение - страница 5

По совету Захарьина, посчитавшего необходимым питать слабые легкие мальчика сосновым ароматом, Михаил Григорьевич надстроил второй этаж из смолистой сосны, где и поселил сына. Мало того, каждый вечер устилали соломой улицу, чтобы цокот копыт и скрип тележных осей не беспокоили юного Михаила.

Учеба в Ефремовской гимназии не оставила ярких следов в биографии будущего купца (именно на этой благополучной стезе видели его родители). По окончании гимназии Мишу отправили не куда-нибудь, а в Париж («Знай наших!»). Пусть по-настоящему освоит прононс, научится вальсировать, вести светский живой разговор, приобретет хорошие манеры. И надо сказать, юный Михаил Мясищев немало в этих науках преуспел. Во всяком случае, через несколько лет в Ефремове не находилось ему конкурентов по части танцев и знания французского. А белая лошадь, купленная по возвращении из дальних странствий, на которой он гарцевал по главной улице, стала предметом всеобщей зависти.

Здесь стоит сделать отступление и поведать о другой семье, также жившей в городе. Глава ее, аптекарь Евгений Власьевич Дудкевич, поляк по национальности, был вынужден уехать из Польши после восстания 1863 года и обосновался в Ефремове. Пан Дудкевич отличался приятной наружностью и несдержанностью, переходящей в самодурство. Жена Евгения Власьевича Валерия, напротив, слыла простой и деликатной особой. Две дочери Дудкевичей тоже были антиподами. Янина — писаная красавица в польском стиле — во многом унаследовала характер отца, Марыля пошла в мать.

Янина училась в русской гимназии и дружила с племянницей Агафьи Васильевны Еленой Киндяковой. Однажды на одном из музыкальных вечеров она увидела, как танцует Михаил Мясищев, и была очарована им. Симпатия оказалась взаимной. Барышне еще не исполнилось семнадцати, кавалеру шел двадцать пятый год. Долго таить своих чувств они не смогли, и вот настал момент, когда Михаил отправился просить руки Янины.

Дом аптекаря с большим садом был обнесен забором выше человеческого роста. Местные жители заглядывали сюда крайне редко — нрав хозяина знали достаточно хорошо. И вдруг средь бела дня малознакомый молодой человек, к тому же русский, вознамеривается открыть калитку, пройти по дорожке, по обе стороны которой разбиты цветочные клумбы, взойти на крыльцо и заикнуться… матка бозка… просить руки панны Янины! Евгений Власьевич вне себя от гнева спустил на Мясищева собаку.

В тот же вечер и родители Михаила заявили, что не примут на себя позора, коли их сын женится на полячке.

Страсти накалялись. Как часто бывает в подобных случаях, пришлось пойти на хитрость. Янина заявила отцу, что всю ночь будет готовиться к серьезному экзамену у подруги-польки. Евгений Власьевич не почувствовал подвоха и отпустил дочь. В укромном месте стоял извозчик, который немедля помчал Михаила Мясищева и Янину Дудкевич на вокзал. Поезд повез беглецов в Москву.

Хитрость раскрылась через несколько часов. Следы беглецов привели на вокзал. На одной из остановок в вагон поезда вошел жандарм и громко спросил: «В каком купе едет девица Янина Дудкевич?» Молчать или прятаться было бессмысленно.

Янину высадили и повели в помещение станции. Надзирать за ней, пока суд да дело, приставили какую-то служку. Мясищев не растерялся, сунул служке трехрублевку, и та отпустила его подругу. Молодые преспокойно покинули помещение и обратились к извозчикам: «Кто быстрее домчит нас до ближайшей церкви?» Желающих оказалось хоть отбавляй.

Вскоре Янина и Михаил вбежали в дом священника, пали на колени и попросили их обвенчать. Узнав фамилии жениха и невесты, весьма известные в округе, и кое-что сообразив, священник наотрез отказался.

На этом все должно было бы кончиться, и блудным детям оставалось бы единственно — воротиться с повинной головой в отчие дома. Однако так лишь казалось. Детективный сюжет, как сказали бы сейчас, только начал развиваться.

В гостях у батюшки находились в тот момент окрестный помещик и пристав. То ли обильное возлияние, то ли извечная российская скука и вследствие этого жажда приключений, то ли внезапная симпатия к молодой растерянной паре, но пристав приказал: «Венчай, отец», а помещик дал попадье деньги: «Накупи всего! Славно отпразднуем сие событие». Неожиданные благодетели изъявили желание стать шаферами.