Небесные киты Измаила - страница 18

Щупальце переползло через бревно и замерло. Принюхиваясь к теплу живого тела, оно колебалось то туда, то сюда. Потом начало выпрямляться.

Измаил вогнал свою стрелу острым концом в отверстие на его конце.

Сделав это, он сразу же перекатился назад, через лежавшее за ним бревно, в густые заросли позади.

Щупальце с застрявшей в нем стрелой дернулось и, как показалось Измаилу, распухло. Видимо, оно собиралось выпустить собственную стрелу, но обнаружило, что ему что-то мешает.

Щупальце дернулось и так и эдак, потом подалось назад и выпрямилось. Раздался щелчок. На этот раз оно извергло обе стрелы, но они пролетели больше чем в трех футах мимо цели.

Измаил снова перекатился в зазор между двумя бревнами, взял в руку стрелу, вскочил и прыгнул к отстрелявшемуся щупальцу.

Щупальце отодвинулось, но так медленно, словно не привыкло защищаться. Измаил схватился за его конец, на этот раз направив кончик стрелы в мягкую плоть, видневшуюся внутри отверстия.

Теперь последовала бурная реакция. Щупальце потащило его назад, под огромное дисковидное тело, — он оказался за передними щупальцами. Задние щупальца, направленные в обратную сторону — видимо, для обороны сзади, повернулись в его направлении… Измаил полез вверх по щупальцу так, словно это был такелажный трос на «Пекоде».

Под его тяжестью оно натянулось, повиснув вертикально между деревьями. Прямо у него над головой в щупальце вонзилась стрела. Зверь поворачивал свои щупальца внутрь и стрелял в свою жертву, а попадал в самого себя.

Измаил разжал руки, пролетел около пяти футов и ударился о растение, пригнувшееся под углом сорок пять градусов к земле. Оно стало гнуться под ним дальше, пока не затрещало, и вместе с ним он упал.

Чудовище резко подалось кверху, потом приостановилось, заколебавшись, схватило несколько растений сразу и двинулось прочь.

Измаил откатился как можно дальше, встал на ноги и побежал вперед, пока его не остановила завеса лиан. Он отскочил назад, упал, снова встал и обежал эти плети вокруг.

Потом остановился и оглянулся.

Гигантская туша, словно туча, осела на верхушки растений.

Казалось, она потеряла свои очертания и растеклась по джунглям в стороны и вниз.

Нижнюю сторону шивараду Измаил не мог разглядеть, но никаких признаков движения щупалец не было.

Внезапно из ночной тьмы вынырнула торпедообразная тень с огромной головой и зубами, сверкнувшими белым при лунном свете.

Она куснула этот обвисший блин за один из горбов, и горб лопнул.

Небесная акула примчалась сразу, как только учуяла мертвечину.

За ней появилась другая и тоже заякорилась, вгрызаясь в рану на месте горба. Обе они помахивали крыльями-плавниками, сопротивляясь ветру.

"Интересно, — подумал Измаил, — насколько силен яд, убивший шивараду? Хватит ли его на то, чтобы разлиться по всему его телу и убить заодно и небесных акул?" Но у него не было времени, чтобы наблюдать за развитием событий. Он быстро обернулся, услыхав шум позади. Было похоже, что кто-то большой крадучись пробирается через джунгли. Он опустился на колени и замер, сжимая каменный нож.

Потом услыхал тяжелое дыхание — оно оказалось знакомым — и тихо позвал:

— Нэймали!

— Я не могу позволить, чтобы ты жертвовал собой, — сказала она. — Я хотела помочь, вот и… Ой!

Тут она увидела шивараду, обвисшего на деревьях словно тряпка.

Когда он рассказал ей, что произошло, Нэймали взяла его руку и поцеловала.

— Заларапамтра и Зумашмарта тебя отблагодарят, — сказало она.

— Может быть, только что они уже помогли мне.

Они пошли дальше, обходя мертвого зверя, которого рвали на куски уже с полдюжины акул. Они шли около часа, а потом снова легли спать. Измаил не мог уснуть, несмотря на усталость, — было слишком холодно. Ночь уже кончалась, и температура, по его оценкам, упала почти до сорока градусов по Фаренгейту[Около +5 °C. (Примеч. ред.)].

Он сорвал огромный лист, забрался в гамак, он же лист, Нэймали, обхватил ее руками и накрыл себя и ее другим листом. Она не возражала, хотя и повернулась к нему спиной.

Измаил мгновенно заснул, и ему приснилась первая ночь, проведенная им в гостинице "Китовый фонтан", когда он делил постель с дикарем огромного роста, Квикегом. С тем самым Квикегом, чьи кости обратились в прах и уже бессчетное число раз побывали и растением, и живой плотью…