Небесный хор - страница 9
«А ведь когда-нибудь, друзья…»
«Без упрека… Покорно… Но пойми же — навеки, навеки…»
Ноябрь
1. «И тогда в холодную могилу…»
2. «Ни к чему!.. Напрасно!.. Невозможно!..»
«Что-то душой забыто…»
«Разуверение… На бездыханном лоне…»
ЖАТВА. Третья книга стихов. (Париж, 1953)
Анна Белоцветова. Предисловие
Нежит жемчужина взор претворенною в радость печалью,Жен озаряет земных матовым блеском любви.Но лучезарней стократ переливы страданья людского,Но ожерелье из слез носит Царица Небес.(Из «Шелеста»)
Ушел из жизни большой поэт. «Он пролетал через жизнь», — сказал о нем один критик. Вернее, пролетел. Но пролетел он не как бездушный фейерверк, а — с большим певучим сердцем, отзывавшимся на всю боль нашего разорванного мира. Он пел, как Орфей в преисподней. «Его стихи завораживают», — говорил один знаток русской поэзии, ставя Николая Николаевича в ряд русских классиков. И не он один. Это завораживание поэтическим словом пережили в большей или меньшей мере все слышавшие поэта. Но орфизм его поэзии не был языческим: он рождался из подлинно христианского истока, он был современным в лучшем смысле этого слова и потому звал в будущее. Отсюда поражавшая иных чистота его поэзии. И поэт Божьей милостью сознавал, откуда его Дарование, и не искал для себя славы. В этом — секрет его «шапки-невидимки», в которой он, поэт и философ, прошел по жизни, прошел, уязвленный всеми проблемами времени и вечности. Поэтому и темы его поэзии вечны: Бог, смерть, любовь. Это трезвучие слышно как в изысканнейших формах его поэтического слова, так и в предельной простоте выражения его последних стихов.