Небо и земля - страница 25
— Спи… Спи, дорогой, — прошептала она.
А Шефтлу снилось, что он и Элька сидят друг подле друга в его двуколке и гнедой стремительно несет их в гору. Элька держит вожжи, она правит и отчаянно погоняет коня. А вокруг цветут маки, высокие красные маки, и от этого красным кажется поле, красной кажется балка, и косогор, и даже небо. Дорога все круче поднимается в гору, Элька гонит коня, хлещет вожжами, и вдруг Шефтл слышит чей-то крик. Он оборачивается. Это Зелда. Бледная, босая, она бежит за двуколкой и плачет, кричит, просит ее подождать, но Элька еще сильнее гонит коня, и двуколка несется еще стремительнее, едва касается колесами земли…
Шефтл хочет сказать Эльке, чтоб она остановила лошадь, но не может выговорить ни слова. Он хочет соскочить на землю, но в эту минуту над головой, как бомба, разрывается бутыль с вишневкой и рассыпается по дороге огненными осколками. Зелда падает, поднимается, снова бежит, но Курт стреляет в нее из пугача. Она хватается за сердце и стремглав катится вниз. А внизу вода… Вот-вот она упадет в ставок и утонет.
Шефтл тяжело дышит, что-то кричит во сне. Зелде едва удается его разбудить.
— Шефтл… Что с тобой? Шефтл?
— А? — он с трудом открывает глаза и растерянно оглядывается.
— Тебе что-то снилось… Сплюнь через левое плечо. Ну, сплюнь же…
Он садится, напряженно морщит лоб и сплевывает.
— Ну что, Шефтл? — спрашивает встревоженная Зелда. — Что тебе снилось?
Он молчит, тяжело дышит и молчит.
— Что с тобой?… А?
— Ничего, — бурчит он и вдруг обнимает ее. Зелда прижимается к нему.
«Хорошо еще, что она меня разбудила», — думает Шефтл.
На душе у него тяжело. Он старается забыть о своем сне, гладит Зелду по голове, потом наклоняется и, закрыв глаза, целует ее.
— Спи, Зелда, спи…
С минуту Зелда лежит неподвижно, не дыша. Потом погладила его небритую щеку.
— Что будет, Шефтл? Такая война…
— Что со всеми, то и с нами. Время покажет… Спи.
И Шефтл засыпает, но Зелде не спится. Ей страшно, и хочет заснуть, да не может. Перед глазами — сегодняшние проводы у плотины. Она видит перед собой совсем еще молоденьких солдаток, заливающихся слезами, видит большой балаган, столы, заставленные блюдами с едой, к которой никто не притронулся, и Додю Бурлака в его праздничном сюртуке, и Хану… и Нехамку, как она бежит за подводами и кричит что-то Вове. И все это натворил Гитлер, думает Зелда и вспоминает об Эльзе: «Умерла Эльза… Нет Эльзы…»
Зелда закрыла глаза, повернулась па бок. Послышался тихий плач. Она осторожно, стараясь не разбудить Шефтла, поднялась, прислушалась.
Плакал Курт.
— Чего ты? — спросила она, наклонившись над мальчиком, и погладила его по голове.
— Я не виноват… Это не я разбил… Хочу к маме, — лепетал он, глотая слезы.
Зелда сама едва не расплакалась от жалости.
— Ну конечно же ты не виноват… Спи, мой мальчик, спи. Не надо плакать. Ты ведь знаешь, что я тебя люблю…
Она укрыла его простыней и снова погладила по голове.
И тут раздался оглушительный гул, Зелда вздрогнула, посмотрела в окно. Низко над хутором летел самолет. Зелде показалось, что он летит прямо сюда, к ее дому…
Когда Элька пришла домой, она застала Свету спящей, с коробочкой леденцов в руке.
Девочка чуть улыбалась — ей, видно, снился хороший сон.
Элька наклонилась, тихо поцеловала ее и тоже легла.
Проснулась она поздно. Встала, выглянула в окно. Было тихо. Как всегда в день отдыха, никто не спешил вставать.
Элька умылась, причесалась, посмотрела на себя в зеркало.
Скрипнула Светкина кроватка.
— Ах ты маленькая моя соня… — улыбнулась Элька, подходя к ней. — Сколько же можно спать?
Светка потерла ладошками глаза и села.
— А где дядя? — спросила она, оглядевшись вокруг.
— Какой дядя? — лукаво спросила Элька.
— Тот, что дал мне вот это… — Светка показала коробочку.
— А… уехал.
— Почему он уехал?
— Начинается! Почему, почему… — Элька сделала вид, что сердится. — Уже поздно. Вставай!
Светка натянула на себя платьице, весело соскочила с постели и принялась надевать сандалии.
Позавтракав, она убежала во двор.
Элька осталась одна. Несколько минут сидела у стола, там, где вчера сидел Шефтл.