Небо на снегу - страница 16

стр.

   Все замолчали.

   Я машинально ощупала щеку. Да уж. Если каждый жрец способен на такие подвиги, после войны от этих земель мало что останется.

   - Пора спать, - наконец заключил Северн. - Утро вечера мудренее.


Глава 4. Мельница



   Утро наступило почти сразу. Я проснулась последней: Тэри уже хлопотала у огня, Северн с аппетитом подъедал сухари. Я торопливо привела себя в порядок и только тогда заметила, что ни Холвира, ни Фора в башне не было.

   - Ушли разведывать дорогу, - произнесла Тэри в ответ на мой вопросительный взгляд. - Скоро вернутся.

   - Уже вернулись. - Холвир зашел в башню. - Северн, я тебе удивляюсь. Где оружие, где стража? На нашем месте могли быть бандиты.

   - Девушек ты не ругаешь, - обиженно заметил Северн.

   - Они были ранены, - коротко ответил Холвир. - Собирайтесь, мельница совсем недалеко. К вечеру будем в Черешете.

   - А завтрак?

   - Тебе не под силу проглотить кусок хлеба по пути? - Холвир поднял брови.

   - Мой желудок негодует. - Северн со вздохом поднялся. - А где Фор?

   - Здесь. - Фор шагнул внутрь.

   - Что там на холме? - спросил Холвир.

   - Все курганы разворошены. Думаю, никто не погиб.

   - Так ты за этим туда ходил? - Тэри приоткрыла рот. - Посмотреть на холм и убедиться, что подручные жреца живы? Тебя так волнует их судьба?

   - Может, Фор со жрецами заодно? - глубокомысленно вопросил Северн. - А дом спалил, чтобы никто не догадался?

   - Интересная идея. - Фор скрестил руки на груди. - А лавина нам понадобилась, чтобы замести следы?

   - Н-да. - Северн почесал в затылке. - Не сходится.

   - Перстень, кстати, ты так и не объяснил, - заметила Тэри.

   - Объясню. - Фор бросил в огонь пригоршню снега. - В Черешете. А сейчас пора в путь.

   Я поежилась, выходя из башни. Холодный сухарь тепла не добавил, скорее, наоборот. Тэри тоже сутулилась, кутаясь в широкий шарф. Холвир и Фор, казалось, мороза совсем не ощущали. Мы шли, почти не разговаривая: губы потрескались, пальцы мерзли даже в меховых рукавицах. Изгороди закончились, и вокруг простирались снежные холмы. Вдали петляла замерзшая река.

   - Мельница! - крикнула Тэри. Она чуть хромала, но не отставала от Холвира ни на шаг. - Справа, под горой!

   - Там и пообедаем! - обрадовано крикнул Северн.

   Фор покачал головой, опускаясь на корточки.

   - Здесь чужие следы. Здесь и здесь, мужские. Трое... нет, четверо. Может быть, это обычные путники, но я не рассчитывал бы на теплый прием.

   - Думаешь, они все съедят до нас?

   - Думаю, что сейчас опасно принимать гостей. Лучше быть настороже.

   Я покосилась на мельницу. Колесо замерзло так, что даже не скрипело. Дом казался неживым: слепо темнели переплеты окон, полусгнившие мостки замело. Фор ушел вперед, бесшумно ступая по насту, а я поплелась между Тэри и Северном. Тэри не отрывала взгляда от мельницы. Холвир, как и Фор, был совершенно спокоен.

   Мы подошли к поваленному деревцу. В воздухе сверкнула сталь, и прежде, чем я успела опомниться, в руках Северна оказался здоровенный кусок ствола.

   - Ничего себе дубинка, - блеснула зубами Тэри. - От волков отбиваться?

   - Угу, от двуногих, - отозвался Северн. - Хотя песня - лучшее оружие.

   - Сейчас холодновато для выступлений.

   - Это сейчас-то? - Северн поднял лицо к солнцу. - Да никогда! Ты бы слышала, как я пою с больным горлом: мир замирает, ветер останавливается, и все девушки мои!

   Тэри хмыкнула.

   - Что ж. Удачи в этом благородном начинании.

   Северн покосился на нее и, казалось, собрался что-то сказать, но Тэри уже отвернулась. Бард вздохнул.

   Фор остановился и сделал резкий жест, разрезая ладонью воздух. Мои спутники отреагировали немедленно: Северн бросил палку и наклонился к голенищу за ножом, в руках Тэри возник миниатюрный арбалет. В двух шагах от меня Холвир потянул из ножен меч.

   Осторожно, почти бесшумно мы приблизились. Фор стоял у высокой ограды, не делая никаких попыток войти, хотя калитка была распахнута. Сразу за оградой стояла собачья будка: когда-то свежеокрашенная, нарядная, теперь развороченная и покореженная. Рядом, раскинув руки на снегу, лежал пожилой толстяк. Из его живота торчал нож.