Небо на земле - страница 18

ДЕЛИ, З 0.06,1972

Не знаю почему, но мне пришлось вернуться в Дели. Жизнь в храме слишком тяжела для меня, я не нахожу себе места там. Особенно трудно мне дается дисциплина. Я скучаю по своим друзьям, по ощущению свободы и комфорта, которые есть у меня здесь.

ДЕЛИ, 05.07.1972

По приезде в гостиницу я случайно наткнулась на Ситарама, молодого американца, которого я повстречала в Алморе у Шанти. Я попросила его помочь мне, поскольку вокруг не было никого из знакомых и я чувствовала себя одинокой, особенно из–за плохого английского. Произошло нечто похожее на помешательство. Не знаю, как уж это вышло, но, приняв вместе ЛСД, мы стали любовниками. Не могу предположить, как дальше будут развиваться наши отношения, но мы намерены отправиться в горы, чтобы подыскать себе домик и вместе пожить некоторое время.

ШИМЛА, 07.07.1972

Уже несколько дней, как мы расположились в снятом доме, и теперь обустраиваемся: убираем, готовим, медитируем, купаемся и плаваем в природном бассейне — в реке. Путешествуя, Ситарам всегда возит с собой маленький чемоданчик, содержимое которого составляют многочисленные индийские божества. Он повстречал многих гуру и за это время многому научился. Он занимается со мной английским. Нам очень хорошо вместе, но я не могу забыть Бабаджи.

ВРИНДАВАН, 22 07.1972

Я снова во Вриндаване, чтобы преклонить колени перед Бабаджи. В этот раз Он был со мной очень серьезен и запретил впредь уезжать без Его разрешения. Я протестовала, показывала Ему фотографию Ситарама и говорила о нашем доме, но Бабаджи заявил, что этот мужчина — не для меня и этот дом — не мой дом. Он добавил, что в будущем я смогу жить только в Хайракхане или в Алморе. Там и будет мой дом. Меня потрясло сказанное Им, и я почти всю ночь думала об этом. Я решила попробовать подчиниться Бабаджи, но в начале мне нужно было поехать в Шимлу забрать свои вещи. Я дала слово вернуться.

ШИМЛА, 25.07.1972

Довольно странно, но у нас с Ситарамом ничего больше не складывалось, и воспоминания о Бабаджи неотступно преследовали меня, как наваждение. Перед отъездом Бабаджи дал мне свой рисунок, на котором нарисовал храм в Хайракхане. Очень просто, наивно, но восхитительно, и я не перестаю смотреть на него.

ВРИНДАВАН, 29.07.1972

Я вернулась во Вриндаван, не зная, что сегодня Гуру Пурнима — июльское полнолуние, праздник, посвященный гуру и отмечаемый во всех уголках Индии. По просьбе Бабаджи я весь вечер танцевала в большом храме, где мы все собрались по случаю празднования. Каждый раз, смотря на Него, я видела Его пронизанным сверкающим, вибрирующим светом. Молодой датчанин, танцуя со мной, пытался притянуть меня к себе, но мне всегда удавалось ускользнуть. Я чувствовала свет и свободу.

Когда я делала пранам Бабаджи, у меня возникло ясное ощущение, что Он — единственный, кто может быть моим гуру, что бесполезно продолжать ходить кругами в поисках кого–то еще.

АМБАДЖИ, 04.08.1972

Бабаджи взял меня и многих индийских преданных с собой в Амбаджи и Гуджарат. Он собирался посетить знаменитый древний храм, посвященный Божественной Матери Амбе. Это необыкновенное место. Сотни людей выстроились у храма, чтобы сделать Бабаджи пранам.

Несколько часов мы сидим, поем и созерцаем Его присутствие. Я спрашиваю саму себя, почему мы это делаем, почему не отрываясь смотрим на Него, в то время как Он просто сидит и смотрит на нас. Между нами странное магнетическое притяжение, которое не поддается описанию. В Его присутствии внутри меня происходят многие вещи, как будто Он выступает мощным катализатором коллективной энергии. Все в Нем говорит о гармонии и совершенстве: Его жесты, Его движения, Его фигура необыкновенно пленительны. Ум переносится в другое измерение, в состояние спокойствия и внутреннего осознавания.

Местные индийцы относятся к Нему с обожанием, как к Богу, воплотившемуся на земле, и простираются перед Ним, посвящая Ему свои души, молитвы и надежды. Я бы хотела стать такой, как они: менее интеллектуальной и более непосредственной и чистой. Каждый раз, когда я делаю Ему пранам, в моей голове царит полное смятение, хаос абсурдных и противоречивых мыслей, подчас жестоких и неприятных. В Его присутствии я чувствую вину и буквально жажду обрести спокойствие.