Небо закрыто льдами - страница 16

— Есть аппараты товсь!

Пауза — секунда, но кажется вечностью.

Выстрелом в радиорупоре:

— Пли!

Эхом отрепетовал команду Крикуненко и рванул рычаги на себя.

Лодка стремительно меняет курс.

Только сейчас мне становится предельно понятным, как трудно работать командиру и всем, кто рядом с ним в центральном посту.

Это ведь не над водой, где все видно, где можно определиться визуально, где «противника» видишь глаза в глаза.

Это поиск почти вслепую, сквозь угольную толщу воды: поиск, основанный только на вере в приборы, в свое мастерство и профессиональную интуицию. Это работа невероятной трудности, потому что времени на решение задачи отпускается ровно столько же, сколько и надводному кораблю, а лодке приходится, выполняя те же сложные и стремительные маневры, преодолевать еще и тяжесть тысяч тонн воды, сдавливающей ее гигантским прессом со всех сторон.

Я не успеваю как следует подумать обо всем этом, потому что снова звучит команда:

— Аппараты… товсь!

И все начинается сначала.

Мы устали на торпедных стрельбах. В кубрике в тот вечер шутили мало.

Перед отбоем в кубрик пришел Чикин. Он был хмур и озабочен. Он ждал, пока соберутся ребята, и похлопывал по колену знакомым всей лодке затрепанным своим блокнотом. Ребята называли чикинский блокнот «кондуитом» и побаивались его, потому что записи в нем ничего хорошего не обещали.

— Давайте, ребята, подобьем бабки, — сказал Чикин. — Пока невеселые у нас результаты, и лучше сразу в них разобраться, чем потом путаться. Потом поздно будет…

Кубрик притих настороженно.

— Была у нас сегодня торпедная стрельба. Главные запевалы в ней — торпедисты, но работала на каждый залп вся лодка… Я прошел по боевым постам, поговорил с командирами отделений и боевых частей. Посчитал потом с карандашиком, и вот что у меня вышло…

Чикин раскрыл блокнот.

— На первом залпе сами торпедисты потеряли полминуты — замешкались у приборов. На втором залпе по той же причине — двадцать секунд… Мотористы не смогли держать постоянное число оборотов — кое-кто у реверса не справляется — и лодка целых сорок пять секунд рыскала, пока твердо легла на боевой курс. Акустик не сразу взял цель — еще полминуты… Около трех минут уже набралось, а я остальных еще не считал. Плохо получается, братцы, — это мы по надводной цели стреляли; а попадись лодка — не думаете же вы, что командир на ней глупее нашего окажется, а команда слабей!.. Да за эти три минуты «противник» поизворотливее от нас бы труху оставил!

По кубрику прошел легкий шумок. Кто-то пробовал оправдываться и спорить.

Я вспомнил и первый торпедный залп и второй и прикинул, откуда у нас набралась эта неприятная минута, и подсчитал, покраснев, что пятнадцать-двадцать секунд висит и на моей совести: надо было работать, а я о постороннем замечтался. В настоящем бою это дорого обошлось бы всей лодке.

Я попытался представить себе, чем бы это могло кончиться, случись бой на самом деле, — и мне стало не. по себе. Я оглянулся на ребят. Многие сконфуженно прятали глаза. У них, наверное, дело было тоже не в неопытности.

— …Ну, опоздал я на пять секунд рубильник переключить, — горячился Федя, дружок мой. — Так не потому, что я не знал, где он, и не мог его сразу найти. Я знаю, где все мои рубильники, я в них с закрытыми глазами разберусь! Просто подумалось о чем-то — вот и вышла накладка. Так ведь я не виноват, мысль — она не электрическая лампочка: взял и выключил! И неопытность тут ни при чем. Я в отряде в троечниках не ходил. У меня пятерки по электротехнике были!

— А я считаю так: то, что с тобой было, тоже неопытность, и самая элементарная, — возразил Чикин. В голосе его звучало упрямство, щеки побледнели, и глаза сузились под густыми бровями. — Да, неопытность, на которую в боевой обстановке ты не имеешь права. В бою всегда риск, и каждый твой шаг — это или спасение, или смерть ребят, которые рядом с тобой. Ты размечтаешься — и опоздаешь нажать на рычаг. Противник мечтать не будет — и пустит свою торпеду раньше. А он тоже промахнуться не захочет. Вот и посчитай, во что обойдется твоя мечтательность.

Чикин оглядел всех, решительно стукнул кулаком по колену.