Небольшие повести - страница 63

Гляжу, никого нету. А к дужке замка привязан рушничок. Мотается под ветерком - от этого и бренчит замок. Витька привязал рушничок. Больше скажу - Витька специально для этого выходил, иначе быть не может. Наставили его на эту идею, а кто - об этом скажу ниже. Немного задубел рушничок, прихватило его морозом. Отвязываю я его и слышу - шаги скрипят. Тогда, к рождеству, небось помните, какие снегопады нас посетили. Вся Мартыниха скрипела, каждая тропка - не говоря о шоссе. Скрип до самого неба!

Вот и тогда, слышу, вдоль улицы - «хруст-скрип», «хруст-скрип».

Выскочил я с ухватом на шоссе: так и есть - женщина. Придерживается теневой стороны и идет. Ночь была светлая, видать далеко. «Нет, - думаю, - я этого дела так не оставлю. Витька человек молодой, мальчик еще, проживает без родни на чужбине. Приспело время гулять - будь ласков - погуляй, пожалуйста, на виду. А тайком по клетухам спаньем заниматься у нас не положено».

Конечно, долго гнаться мне не пришлось. Не успел перейти на ту сторону - из-за нашего клуба, от того места, где эти чучелы стоят с дудками, выскакивает Митька Чикунов и хватает ее за шиворот.

Тут я сразу признал: да ведь это же Грунька! Грунька Офицерова, почтарка.

- Врешь! - сказал кто-то из зала. - Грунька в январе в Москве была, на смотре самодеятельности.

- Вот именно! - подхватил Бугров. - Как приехала, так к Витьке и прибегла. Стосковалась.

Так вот. Схватил ее Митька за шиворот, а я затаился - гляжу.

- Где была? - спрашивает Митька.

Она не стала врать, говорит:

- Ходила к бригадиру.

- Зачем?

- За книжкой.

И верно. Показывает книжку и поясняет:

- Очень хорошая книжка, Митя, «Былое и думы» Герцена.

Тут Чикунов взвился:

- Чего ты мне мозги забиваешь! Какой среди ночи Герцен! Долго ты меня морочить будешь? Договорились на Октябрьские пожениться, а теперь январь!..

- Ты, Митенька, не серчай, - обратился Бугров в зал. - Я все время молчал, а теперь обязан по закону доложить сущую правду… Так вот, как эта змея объявила ему, что не может за него идти, и дурочка была, что обещалася, и что все это глупости, и что чужая она ему, он отпустил ее и вылупился, как баран все равно.

- Что значит чужая? - повторял он, словно чокнутый. - Что значит поздно?..

- А то это значит, Митя, что полюбила я одного человека без памяти. Больше, чем маму, больше, чем дядю Леню. Заколдована я любовью.

- А я что, не люблю, что ли? Я из-за тебя, если хочешь знать, Нюрку упустил.

- Молчи, Митя. Тебе еще невдомек, что это такое - любовь… Может, поймешь когда-нибудь…

Митька вовсе ошалел, стал хлопать себя по штанам, по пальто, совать руки в карманы. Я думал, закурить ищет. А нет. Гляжу, достал маленький ножичек, складной такой ножичек, перочинный. Раскрывает ножичек, торопится, бормочет про себя:

- Вот я вас всех сейчас… Всех прикончу… Никому так никому…

Старался и так и эдак, даже зубами пробовал, но пальцы дрожали, ножик не раскрывался.

- Дай я попробую, - сказала Груня.

Она открыла ножик и передала ему. Я лично видел, как блеснуло лезвие, - сказал Бугров.

- Ну, дальше? - спросила судья.

- А дальше я пошел домой. Чего мне - полную ночь возле них стоять? На мне что было-то? Один полушубок, а под ним нет ничего. Холодно…

Бугров хотел, видно, помочь своему бригадиру, но получилось наоборот.

Пастухов, который отвечал вежливо и радостно во всем признавался, после выступления Бугрова словно нарочно решил загубить себя, стал дерзить и отмалчиваться.

Сперва он отрицал дружбу с Груней начисто: «Какая может быть дружба, когда жили в разных деревнях».

Прокурор спросил, действительно ли его прозвали Раскладушкой. Пастухов не стал отрицать:

- Прозвали.

- И Офицерова вас так называла?

- И Офицерова.

- А не она придумала это название?

- Она.

- Это что же, ласкательное название - Раскладушка.

Пастухов покраснел и перестал отвечать. Тогда прокурор принялся с другого бока: долго ли Груня находилась у подсудимого ночью?

- Может, час, может, два, - отвечал Пастухов грубо. - Не помню.

- А если припомнить?

- Не помню. Я отдыхал, когда она пришла.

- Что она у вас делала?

- Ничего. Сидела.

- Где сидела?

- Чего?

- Где сидела? На чем?