Небожители Севера - страница 17

Спешившиеся всадники вошли в огороженное частоколом поселение. Вокруг них тут же собралась толпа, преимущественно из женщин и детей. Дети изумленно таращились на огромных лошадей и, бесстрашные и любопытные, лезли к ним.

– Скажите, чтобы ребятня пошла прочь! – прикрикнул один из конников. – Вы что, не видите – это не деревенские кони! Живо копытом отправят к Ямесу!

– Наш ли это владыка? – пролепетал вышедший вперед старик, щурясь и кланяясь, на всякий случай.

– Чей еще!? Гербов не видишь? Где вождь? – ответил сэр Рэй, держа за поводья пританцовывающего мерина, что нервничал от снующих туда-сюда детей.

– А я и есть вождь. Меня зовут Ормут, – ответил старик.

– Тебя должны были уведомить о приезде графа. С месяц этой тропой высылали гонца. Нам нужны еда и крыша над головой!

– Ох, господин! – воскликнул старик и упал на колени. – Гонец-то был, но у нас не хватит комнат на постоялом дворе, чтоб вместить вас всех!

– Сколько комнат на постоялом дворе?

– Четыре, махонькие, без очага… В каждой по кровати да место под лежак.

Пока сэр Рэй прикидывал куда кого разместить, вперед выехал Филипп.

– Подготовьте все, – коротко приказал граф. – Гвардейцам пусть дадут приют поселяне.

Работники постоялого двора увели лошадей на задворки постоялого двора, где под большим навесом накормили и почистили. Люд, чистый, аккуратный, несмотря на нищету, все не расходился и пялился. Юные местные прелестницы стреляли глазками в гвардейцев, выцепляли из них самых статных и улыбались им особенно тепло. Пока все распределялись по домам, чтобы выспаться, граф Тастемара давал указания:

– В одной комнате буду я и Леонардо, – перечислял он. – В другой – Йева и Эметта, в третьей – Чукк и Грон, а в четвертой – вы, сэр Рэй, и Уильям.

– Кхм, отец, может я с Эметтой в одной комнате? Как в Ферранте, – тут же предложил Леонардо, который потерял всякую надежду уединиться со своей любовницей.

– Нет, – холодно отрезал граф.

– И почему же? – возразил сын, непонимающе пялясь на отца.

Удивленный сэр Рэй, замерев у порога, исподтишка наблюдал за этими проявлениями аристократической изнеженности.

– Потому что это поход, а не забег в бордель, – Филипп развернулся и направился на постоялый двор, чем спугнул капитана.

Когда он отошел весьма далеко, Леонард сжал затвердевшие от злости губы и в сердцах сплюнул. Но на его несчастье, граф это услышал. Уже на пороге он обернулся и обратился к стоящему неподалеку старику вождю.

– Моему сыну лежанку в самой захудалой лачуге.

– Отец, но… – вмешался Лео. – Что ты такое говоришь! Я не буду спать как простолюдин, в доме крестьян. Хорошо, я согласен с твоим распределением касаемо постоялого двора!

– Это ты мне делаешь одолжение? – улыбнувшись, Филипп поднял брови.

– Не будь так жесток со мной, отец!

– Я все сказал.

С этими словами граф исчез в проеме. Глядя вслед, Лео остался на улице под затянутым тучами небом, и на его челюсти заходили желваки. К нему пугливо подошел низенький старичок Ормут, который очень почтительно, видя дурной настрой, предложил проследовать за ним. В жалкой лачуге, куда его определили, графский сын согнал все приютившее его семейство в хлев, а сам устроился в одиночестве на нескольких положенных друг на дружку лежанках.

Смеркалось. Ветер поутих, свинцовые облака остановили свой бег, замерли прямо над Малым Уплишем – и снова пошел измучивший всех дождь. Впрочем, в этот раз весь отряд спал с крышей над головой, радуясь теплу и сухости. Сидя в крохотной комнатушке постоялого двора, Йева фон де Тастемара глядела на закрытые ставни такого же крохотного окошка и думала о чем-то своем.

– Чем вам еще послужить, моя госпожа? – спросила ее служанка Эметта.

– Займись каштановым платьем, – рассеянно сказала графская дочь. – Простирни его – оно на подоле сильно измазалось… Просуши на первом этаже, в таверне, – а потом она вздохнула. – Как хорошо, что ты не пошла к реке вчера вечером…

– И не говорите, госпожа, Ямес уберег! – закивала Эметта.

Йева еще раз с тоской оглядела захудалую узкую комнату, обстановка которой состояла лишь из одной кровати да лежанки. За дверью, из другого конца коридора, послышались гулкие шаги и голоса.