Небытие: Варрагон - страница 18
– …банный урод, очнись! Остановка сердца! Гудрун умирает!!! – долетел до меня обрывок фразы уже хрипящей от крика шаранг.
Я растёр лицо ладонями.
– Сколько времени прошло с остановки? – постарался я спросить, как можно спокойнее, постепенно возвращаясь в действительность.
– Р-капсула заводит её уже в четвёртый раз… я не знаю, что делать. Переводить на искусственное дыхание и кровообращение?
– Не надо, у меня маны хватит на Возрождение. Помогите подняться, – странно, по телу разливалась чудовищная слабость. Лоос подставила мне плечо:
– Мой альв, держись. Мне кажется, что для восстановления Средоточия Ведьмы, ты использовал часть своих струн. Теоретически я предполагала, что так можно, но практически такого никто не делал… Даже Боги… – странно было слышать в голосе Королевы Тёмных растерянность и… благоговение, что ли…
– Ты что-то путаешь, Ло. Я лишь соединял разрывы, вплетая нити её собственного Средоточия… ладно, не время, – я услышал механический звуковой сигнал со стороны Р-капсулы.
– Вот, Эс. Снова фибрилляция желудочков и начинающийся отёк лёгких… – усталый голос шаранг озвучил непонятные мне пока показания приборов на капсуле.
– Да иду, уже иду… – в этот раз активация Рунной Карусели прошла с трудом. Мешала нарастающая головная боль. Я стоял у предварительно откинутой прозрачной крышки Р-капсулы. Кто её знает? Может, местные материалы способны экранировать магию… Не хотелось бы профукать заклинание впустую. Кладу руки прямо на грудь орчанки. Зелёное свечение стекает по левому предплечью и смешивается с потоками странных жидкостей внутри капсулы, без каких-либо проводов или трубок, питающих тело Ведьмы. На её животе, руках, бёдрах и шее начинают золотом разгораться контуры рунных татуировок. Мысленно возношу молитву Великому Рандому и активирую Возрождение… и зажмуриваю глаза. От яркого света, бьющего отовсюду, в голове словно бомба взрывается!
– …где я?.. Эскул?.. – я смотрел на лицо орчанки, тревожно морщившей лоб. Потрескавшиеся губы Гергудрун шевелились, тихо произнося слова.
– Я, Гудруша… Всё хорошо. Ты среди друзей, – я решил скастовать ещё раз Регенерацию и Очищение. Не нравилась мне эта слабость Ведьмы. После Возрождения она должна скакать, как кузнечик! А тут…
– Эй, квартерон! Не надо трогать мою грудь! Что за воспитание, Холиен? Едва увиделись и ты снова за своё! – улыбка обнажила клыки орчанки.
– Мы волновались за тебя, зелёная, – рядом встала Лоос, откинув упавшую на лоб прядь чёрных волос, – пришлось немного поссориться с Ковеном.
– И ты здесь, Тёмная? – оживилась Гергудрун. Чувствовалось, что с каждой минутой силы к ней возвращаются, – Ковен вправе был лишить меня силы, ведь я не убила Князя, да ещё и помогала Тёмной. Дроу не в чести в Цитадели, чтобы ты знала…
– Я уже поняла это, Ведьма. И больше не буду наивно просить освободить от проклятия мой народ. Я больше вообще ни о чём не буду просить Ковен. Точнее, мы не будем просить. Только требовать! Пока ты бока отлёживала, в мир пришла новая сила…
Гудрун пристально посмотрела на Богиню и медленно села на ложементе, категорически отвергнув помощь суетившейся около неё Инфы:
– Это он-то сила? – Гудрун, криво улыбнувшись, кивнула в мою сторону.
– Да, Ведьма. Эскул Ап Холиен, Бессмертный квартерон, твой ученик. Первый среди равных… и мой альв… – последние слова Тёмная Королева произнесла, тихо опустив глаза.
– Дождалась, значит… Ох и наплачешься ты с ней, Грандмастер, – Гудрун вдруг одним слитным движением выскочила из капсулы и приземлилась на пол, ловко спружинив ногами, – интересное жилище у вас, друзья, – она бросила короткий взгляд на улыбающуюся Инфу, во все глаза смотрящую на обнажённую и ничуть не смущающуюся орчанку, – и интересные помощницы у тебя, мастер Холиен! У меня в голове тысяча вопросов, Эскул, – Ведьма вдруг слегка наклонила голову, будто прислушиваясь к себе, поднесла ладони к груди, замерла и… расплылась в радостной улыбке, – как, кому… как тебе удалось, квартерон?!
– Случайно, Гудрун. Вот, не поверишь, просто полез разобраться с твоим средоточием и… повезло, наверное, – я пожал плечами. Подробности рассказывать было лень, устал жутко.