Нечаянная радость - страница 9

— Вишь, что делается? Тьремор. Иначе говоря — дрожит рука. Только солить удобно, а больше ничего. Так что вы уж здесь, ребята, сами командовайте. Разливайте сами, все сами.

Дед не пил, слушал наш разговор, стоя у двери, следил, чтобы на столе были хлеб, сало, лук. Наскоро соорудил яичницу. Он действовал одной рукой, вторая, наверное, не работала. Мужики посматривали на меня с благодарностью, видно, ждали давно, с нетерпением. Парень снял кепку и жадно глядел на стол.

Чтобы мне было не скучно ждать батюшку, меня развлекали, рассказывая каждый о себе. Парень оказался мастером на все руки — он на раз копал колодцы; умело водил любую технику; легко строил любые строения; метко колол весной острогой щуку; мог соблазнить любую бабу, если захочется; стрелял, если понадобится, без промаха; умел много пить и не пьянеть, опять же если понадобится; отлично дрался; знал многих и в Москве, и в Рязани, и в округе, и из-за всего этого был не так интересен, как обычные живые люди со своими недостатками и неудачами.

Лысый, Ваня, оказался гораздо интереснее, к тому же он рассказал мне, что такое танатотерапия. Танатотерапия — лечение тем, как будто ты умер. Сам он здесь жил и подрабатывал могильщиком при одном психотерапевте из Рязани. Ваня своими руками похоронил и выкопал обратно кучу людей, даже таких известных, как, например, Кирсанов и Лимшинов.

Рязанский терапевт разработал комплексный метод лечения, включающий в себя глубокий туризм и погребения заживо. Тема хорошо покатила еще в девяностые, после того, как этот метод опробовал на себе человек по имени Крузер, неожиданно проникшийся интересом к психологии. Он вместе со своей охраной, девочками, друзьями и с рязанским терапевтом пару раз в год приезжал к Ване, который тогда жил на отдельном хуторе в Шацком районе, держал пчел, скотину и птицу. Крузер парился в баньке, устраивал шашлычок из Ваниных баранов, ходил по грибы, стрелял по бутылкам, лакомился медком и проходил курс из одного-двух погребений. Ваня закапывал клиента вместе с психологом в специальном двухместном гробу с вентиляцией и по сигналу возвращал на свет Божий живого и обновленного, встретившегося со своей смертью и готового к более осмысленной и яркой жизни. О чем говорили под землей пациент с терапевтом, неизвестно, но все больше богатых гостей приезжало на Ванин хутор. Ваня повидал многих интересных, ему только не нравилось, что работа могильщика практически не оплачивалась. Оплачивались мед, пущенные на шашлык бараны, молоко, баня, а хотелось участия в проекте, хотелось быть партнером.

Теперь уже не стало ни Крузера, ни девяностых, ни хутора. Ваня купил себе домик в Запожье, откопал могилу, приготовил новый двухместный гроб, но за последний год психотерапевт приезжал всего один раз с какой-то невеселой и небогатой семейной парой.

Было занятно слушать Ваню, он много пережил. Его рассказов о том, как он совершал свой жизненный путь от родной Караганды до рязанского Запожья, хватило бы на кучу вечеров. Человек-книжка рассказывал спокойно и охотно, и я, в своей Москве не видевший никогда ни пчел, ни крузеров, ни тем более Кирсанова с Лимшиновым на природе, я, слушая его, как будто ел живые экологические овощи с грядки.

— Вань, а ты сам не пробовал туда? Ну, закапываться с этим психологом? — спросил я, надеясь узнать уже совсем необыкновенное.

— Нет. Мне и без того забот хватает.

— А что такое «психотерапия» в переводе с греческого? Вы знаете? — спросил нас отец Василий, выполнивший, наконец, обряд и вышедший к нам в кухню. Он пока не стал присаживаться, а стоял у стола с открытым сырым яйцом в руке. — «Психотерапия» означает уход за душой, или исцеление души. И вообще-то этим лучше заниматься со священником в церкви, а не со всякими психологами в гробу под землей.

Отец Василий выпил, потом опрокинул в рот яичко.

— Вот это я люблю. Свойские яички. В магазине таких нет. Сейчас я тоже к вам присоединюсь, перекусим и поедем через часик. Нет возражений? Тогда я до ветру и — к вам.

У меня возражений не было. Я радовался, что он вытащил меня сюда. Это было гораздо интереснее, чем вечер у телевизора. Отец Василий ткнул дверь в сени, испуганно отшатнулся обратно.