Нечаянное замужество - страница 2

Зубы во рту сжались и скрипнули. Я стиснула в пальцах уже довольно помятый букет, едва сдержавшись, чтобы шагнуть к жениху и не смахнуть им эту ухмылку с его лица. Давно никто не разговаривал со мной в подобном тоне. Да еще и, как назло, в присутствии Рона. Краем глаза уловила, как стоявший рядом с импровизированным лесным алтарем брат усмехнулся, услышав реплику д'Арно. Рональду немедленно был послан негодующий взгляд, и на лицо "правой руки" вернулась невозмутимая маска. Так-то лучше. Если я стою здесь в свадебном платье и с розами, еще не значит, что превратилась обратно в слабую девчонку. Глаза снова обратились к жениху.

— Сейчас Вы и Ваша жизнь в моей власти, милорд, — напомнила наглецу то, что, видимо, успело ускользнуть от его светлейшего внимания. — Советую Вам не забывать об этом.

— Став моей женой, Вы официально вручаете себя и свою жизнь в мою власть, леди, — жестко парировал он. — Советую Вам не забывать об этом.

На несколько мгновений воцарилось колючее молчание.

— …объявляю вас мужем и женой, — поспешно закончил отец Габриэль и выжидающе посмотрел на меня: "Вот. Получили, что хотели. Забирайте свой ключ, и пора уходить". Я не двинулась с места и в свою очередь выразительно глянула на священника в ответ. Договоренность не была соблюдена до конца. Немое послание оказалось понято без слов, вслед за чем отец возвел глаза к макушкам деревьев: "Неприятностей Вам на Вашу голову мало?!" Но покорно продолжил: — Можете поцеловать жениха, миледи.

Рон беззвучно хохотнул.

Я медленно направилась к герцогу, а пальцы помимо воли еще сильнее сжали затянутый шелковой лентой букет. Пара бесконечно долгих шагов по хрустнувшим листьям — и хмурый, заметно посуровевший жених оказался совсем рядом. А стоило приблизиться на расстояние ладони, как и без того натянутые до предела чувства болезненно обострились, будто пытаясь предупредить неразумную хозяйку о явной опасности.

О, разумеется, в глубине души отлично понималось, что это последнее действо было "слишком". Все равно, что щелкнуть по носу пойманного на цепь разъяренного льва. Но отступать было уже поздно. Отступить сейчас — значило признать превосходство собственного пленника. Признать — пусть не страх — но опаску перед его словами уж точно. Нет, только не я. И только не перед д'Арно.

— Не вздумайте укусить, милорд, — предупредила его тщательно сдерживаемым ровным голосом. — И Вы лишитесь возможности кусаться на очень долго.

Ответом была еще одна ехидная ухмылка.

Неожиданно весь этот абсурд показался катастрофически неправильным. Это был даже не страх перед разъяренным хищником, наверняка сейчас мечтающим свернуть мне шею, нет… А именно так — внезапное осознание всей неправильности происходящего. И целовать мужчину, который только пару часов назад во время своей настоящей брачной церемонии искренне целовал другую, было безумно неправильно.

Не таким должен быть первый поцелуй…

Но глупое упрямство отступить уже не позволило бы. Я аккуратно приподнялась на цыпочках и быстро ткнулась губами в губы герцога. Горячие и сухие. И твердые. Больше подумать ни о чем не удалось, потому что вдруг на спине ясно ощутились ладони того, чьи руки, как предполагалось, были надежно связаны.

Я ахнула, оказавшись в ту же секунду в крепких объятьях жениха, и моментально почувствовала себя пойманной в силки глупой птицей. И герцог немедленно воспользовался замешательством, властно захватив рот жгучим поцелуем, от которого в сознании прокатился целый перезвон сигнальных колоколов.

Паника накрыла мгновенно. Зубы судорожно сжались, прихватив губу жениха, и почти в тот же миг во рту появился противный металлический привкус крови. Объятья, удерживавшие меня, ослабли (подозреваю, больше от неожиданности, чем от боли). Я рванула назад. Раздался треск пойманного герцогом платья, и пальцы едва успели подхватить сползший с плеча порванный обрывок лифа. Закрепить успех жениху не удалось — подлетевший в этот момент Рон одним движением сбил его с ног, в который раз повалив на устланный листьями куст и оборвав дальнейшие попытки захватить горе-невесту в свою власть.