Нечестивый Грааль - страница 13

— Что вам здесь нужно? Я не звала ни священника, ни исповедника, — заявила она резким, совсем не дружелюбным тоном.

— Я пришел не исповедовать, — поспешно ответил Романо.

— Так я вам и поверила, — с отвращением произнесла Хэймар. — У меня нет никакого желания разговаривать со священниками.

— Простите, профессор Хэймар. Я был на станции, когда в вас стреляли. Я еще помогал констеблю, когда вас ранили, помните? Я пришел справиться о вашем состоянии.

Озлобление на лице женщины сменилось смущением:

— Да-да, теперь я вспомнила вас. Вы держали меня за руку, пока не приехала «скорая». Но я вас видела и раньше — без воротничка. — Она еще шире распахнула глаза: — Вы преподаватель из Фордхэма! Профессор Романо. Я читала ваши труды.

— Каюсь по обоим пунктам. Пожалуйста, зовите меня Джозеф.

— Тогда и вы меня — Бритт.

— Хорошо, пусть будет Бритт. Надеюсь, моя писанина не показалась вам слишком нескладной?

— Вовсе нет. Напротив, я считаю, что «Бог Нового Завета» и оригинален, и познавателен. Вы предлагаете множество различных толкований. — Профессор, вероятно, хотела улыбнуться, но отвела взгляд, и на ее лице появился оттенок сомнения. — Вы даже подняли вопрос о роли Павла в судьбе зарождающегося христианства, но в результате так и не смог ли расстаться с официозной линией церкви.

— Чего же вы требуете от пожилого священника?

— Но мне казалось, что вы, иезуиты, — все либералы и наносите свой узор на патину времени…

— Все это мы можем с вами обсудить в более академической обстановке, когда вы выздоровеете. — Романо вежливо улыбнулся и снова посерьезнел: — Я пришел с вами поговорить о более важном деле. — Он взглянул ей прямо в глаза: — Не расскажете ли вы мне, что привело вас на станцию Гранд-Централ сегодня утром?

Бритт даже приподнялась на постели:

— А почему вы спрашиваете?

— Потому что вчера мне позвонил неизвестный и велел прийти туда, чтобы получить от него манускрипт, написанный Иаковом. Подлинник.

Профессора Хэймар это известие явно поразило, но она быстро справилась с замешательством.

— И что, вы получили этот манускрипт? — спросила она.

— После выстрела все кинулись к выходу. Кто-то в толпе сунул футляр с рукописью прямо мне в руки, и…

— Где же она? — перебила Бритт.

— Не было никакой рукописи.

— Что же было в футляре?

— Сейчас этим занимается полиция. После того как вас увезли на «скорой», я открыл ящичек. И нашел там пистолет.

Женщина в изумлении приоткрыла рот:

— И вы знаете, кто звонил? Раньше вам поступали подобные предложения?

— К сожалению, не знаю. И не поступали. Я мало чем помог следствию. Вот почему и пришел к вам — я хотел узнать, есть ли у нас что-либо общее, помимо профессии.

Хэймар хотела что-то сказать, но вдруг потупилась и пальцем стала приглаживать липкую ленту, которой была прикреплена трубка капельницы. Когда она вновь поглядела на Романо, выражение лица у нее был напряженное.

— Одно я знаю точно, — сухо произнесла она. — Я пишу книгу, которая может не оставить камня на камне от всей церковной организации, а вы — священник со связями в Ватикане.

— Разве вам не интересно, кто в вас стрелял?

— Очень интересно, но я считаю неразумным обсуждать этот вопрос ни с кем, кроме полиции. — Хэймар дотянулась до кнопки вызова и надавила ее: — Я неважно себя чувствую. Простите, пожалуйста, но мне нужно увидеться с доктором. — Она болезненно улыбнулась и стала прощаться: — Спасибо, что навестили, Джозеф. Мы еще вернемся к нашему спору. Я непременно зайду к вам в Фордхэм.

Романо стало ясно, что его выставляют за дверь.

— Желаю вам скорейшего выздоровления и буду рад видеть вас в университете. Приходите, когда сочтете возможным.

Он поднял руку на прощание, повернулся и вышел. Шагая по больничному коридору к лифту, Романо думал о том, что встреча с профессором Хэймар запутала его еще больше.

Бритт Хэймар закрыла глаза и зримо представила себе металлический крест на груди у Романо. Странно, что именно этот крест вызвал у нее ощущение дежавю. Может быть, сказываются последствия шока от выстрела… В голове мельтешили обрывки мыслей. Откуда взялся этот Романо? О манускрипте он знает. Может, он и есть Вестник — тот, кто прислал ей фрагмент рукописи? Или наоборот, он и заманил ее на Гранд-Централ? Во всем этом предстояло разобраться. Сейчас глупая ошибка может стоить ей жизни.